– сплошь цвета леса: черный, коричневый, зеленый. Красивая, облегающая одежда. Специалист по связям с общественностью. Помада на ее губах похожа на мазок красной масляной краски.
Несколько лет назад я поснимал все зеркала, потому что они расстраивали Лорен. Но чтобы знать, как я выгляжу, они мне не нужны. Ее слова меня ужалили. Здоровенный, жирный. Мой живот как резиновый мешок. Висит, будто его пристегнули ремнем. Я без конца толстею и не могу с этим ничего поделать. Сшибаю все, что попадается на пути, пружиню от дверных проемов. Для меня непривычно занимать в мире так много места. На улице я бываю нечасто, поэтому кожа у меня бледная. Недавно Лорен взяла в привычку горстями драть из меня волосы, поэтому на черепушке среди каштановой растительности сияют бледные проплешины. А поскольку ни бритву, ни ножницы я в доме не держу, у меня во всю грудь отросла борода, рыжая и густая. По какой-то непонятной причине она и по цвету, и по структуре отличается от шевелюры на голове. Похожа на накладную, сродни тем, которые напяливают актеры, когда играют пиратов. Руки и лицо у меня все в царапинах, ногти на руках обкусаны чуть ли не до крови, а на ногах… я долго не мог набраться смелости на них посмотреть. Все остальное… Об этом вообще стараюсь не думать. В последнее время ко мне прилип запах, что-то вроде грибов или сырой земли. Собственное тело точит на меня зуб.
Я прокручиваю страницу дальше. Где-то здесь должен быть друг, точнее подруга. С экрана на меня смотрят женщины – светится кожа, искрятся глаза. В профиле каждой из них забавные интересы и бойкие шутки. Я пытаюсь придумать, как описать себя, и набираю: Одинокий отец. Любит проводить время на свежем воздухе. Поклоняется богам в белых деревьях… Ну уж нет. Кого мне взбрело в голову дурачить?
На прошлой неделе я отправился в «Севен-Илевен» купить еще пива. Чувствуя в теле слабость, сел на ступеньки магазина, буквально на секунду. Не исключено, что по старой привычке. Но еще потому, что я просто устал. А когда открыл глаза, увидел, что у моих ног бросил несколько двадцатипятицентовых монет какой-то парнишка. Я зарычал, как медведь, он подпрыгнул и убежал. Четвертаки остались у меня. Не могу представить себя в одной комнате с этими женщинами.
Когда я уже собираюсь выключить компьютер, до моего слуха долетает какой-то шорох. На затылке медленно встают дыбом волосы. Ноутбук не закрываю, не хочу остаться в темноте один. У меня такое чувство, что по затылку бежит чей-то взгляд. В тусклом, голубом сиянии мебель лежит незнакомой, безмолвной тенью. Я никак не могу отделаться от ощущения, что она на меня смотрит.
Внутренности сжимаются в тугой комок. А где я, собственно, нахожусь? Тихо встаю и смотрю по сторонам. Уродливый голубой ковер на месте, ставим галочку. На каминной полке трупиком среди развалин музыкальной шкатулки лежит балеринка. Значит, где я, мне известно. Но кто здесь еще, кроме меня?
– Лорен? – шепотом спрашиваю я. – Это ты?
В ответ – тишина. Глупость, я знаю, что ее здесь нет.
– Оливия?
Но нет, это не она.
Затылок