никакой срочности, да и проблема не настолько интересна, чтобы тратить на нее всю ночь. Один из его студентов представил курсовую работу, где рассчитал четвертый уровень взаимодействия кристаллитовой плазмы с включениями геберовой жидкости. Ничего нового, но формулы сложные, сложнее обычных для таких квантовых систем, поскольку у геберовой жидкости необычное для шеллитов расположение атомов галлия. Витман занимался этой проблемой почти весь семестр и утверждал, что довел расчет до реального эксперимента. Алан был в этом не уверен. Точнее, уверен в обратном – Витман не был хорошим студентом, не хотел этого признавать и брался за работы, которые были ему не по силам. Алан стал проверять вечером, досмотрев прямую трансляцию запуска «Аримини» с полигона Куру-2. Он любил смотреть, как взлетают ракеты, особенно тяжелые, они раскрываются, будто цветок лотоса и оставляют в небе причудливую траекторию. «Аримини» ушел к Харону, спутнику Плутона, лететь ему предстояло двенадцать лет, Алана эти сроки завораживали, он представлял, что будет через двенадцать лет с ним самим. Каждый раз после таких пусков старался представить, но с будущим у него были неустойчивые отношения. С детства.
Стоп, сказал он себе, когда закончилась трансляция. Стоп, стоп. Алан знал, что произойдет, если он начнет думать о запретном. В детстве он чуть не утонул в том, что явилось ему, втекло в сознание, как набиравший силу поток ржавой, непрозрачной воды, несущий и перекатывающий камни и песок.
Не надо. Он вывел на экран работу Витмана лишь для того, чтобы отвлечься, но формулы его захватили. Традиционная студенческая задача – отличались лишь начальные и граничные условия, – но результат оказался странным и в какой-то степени нелепым. В работе была ошибка – это очевидно. Алан вернулся к началу и всматривался в формулы час, другой, третий… очнулся утром, не найдя ошибки, которая обязательно должна была присутствовать.
Интересный результат. Но Витман не обладал достаточной интуицией, чтобы в обычном расчете пойти непроторенной дорогой, не было у него таких способностей – во всяком случае, до сих пор не проявлялись.
Принять работу в нынешнем виде Алан не мог. Не принять, не найдя ошибку, не мог тоже. Злился на себя за потраченное впустую время и понимал, что злится тоже впустую.
Голова была тяжелой, как противовес на полуметровом телескопе, который он пытался собрать сам, когда в колледже увлекся астрономией и купил на деньги, заработанные на каникулах, тяжеленный набор «Телескоп – своими руками». Долго присматривался к дорогой игрушке. Игрушке, конечно, несмотря на точность изготовления. Купил и почти сразу потерял интерес. Но собрал и зеркало дополировал своими руками, привык любое дело доводить до конца – то есть до того, что считал концом. Все, говорил он себе, сделал, хватит, конец. На самом деле это могла быть середина, но для него лично – конец. Противовес был тяжелым, как сейчас голова.
Алан потянулся, посмотрел на потолок, откуда к нему время от времени незримо спускались интересные мысли, а в прошлом семестре – почти готовая идея использования