профессиональные певцы, составлявшие особую корпорацию, а “былинная техника” передавалась “из поколения в поколение, учителем ученику”.
Против этой теории выступил Халанский, осуждавший вместе с тем и теорию первоначального общерусского эпоса. Он писал: “Общерусский древний эпос – такая же фикция, как и древний общерусский язык. У каждого племени был свой эпос – новгородский, словенский, киевский, Полянский, ростовский (ср. указания Тверской летописи), черниговский (сказания в Никоновской летописи)”.
С. К. Шамбинаго, как и Халанский, считал, что былины в основном создавались в Московском государстве.
Все знали о Владимире как о реформаторе всей древнерусской жизни, все пели о нем, причем происходил обмен поэтическим материалом между отдельными племенами. В XIV и XV в. Москва стала собирательницей русского эпоса, который в это же время все более и более сосредоточивался в киевский цикл, так как киевские былины произвели на остальные ассимилирующее влияние вследствие песенной традиции, религиозных отношений и т. п.; таким образом, в конце XVI в. было закончено объединение былин в киевский круг (хотя, впрочем, не все былины к нему примкнули; к таким принадлежат весь новгородский цикл и некоторые отдельные былины, например, о Суровце Суздальце и Сауле Леванидовиче). Потом из Московского царства распространились былины на Руси путем обыкновенной передачи, а не эмиграции на север, которой не было. Таковы в общих чертах взгляды Халанского на этот предмет. Майков говорит, что деятельность дружины, выраженная в подвигах ее представителей-богатырей, и есть предмет былин. Как дружина примыкала к князю, так и действия богатырей всегда стоят в связи с одним главным лицом. По мнению этого же автора, былины пели скоморохи и гудошники, приигрывая на звончатых яровчатых гуслях или гудке, слушали же их в основном бояре и дружина.
Орест Миллер, враг теории заимствований, старавшийся везде в былинах найти чисто народный русский характер, говорит: “Если отразилось какое-нибудь восточное влияние на русских былинах, так только на тех, которые и всем своим бытовым складом отличаются от склада старославянского; к таким относятся былины о Соловье Будимировиче и Чуриле Пленковиче”. М. Г. Халанский доказывает, что былина о Соловье Будимировиче находится в самой тесной связи с великорусскими свадебными песнями. То, что Миллер считал совсем чуждым русскому народу (к примеру, самосватание девушки), по Халанскому существует в некоторых местах Южной России.
Приведем в общих чертах более или менее достоверные результаты исследований, полученные русскими учеными. Что былины претерпели сильные перемены, сомневаться нельзя; но точно указать, каковы были эти перемены, в настоящее время крайне трудно. Так как богатырская или героическая природа сама по себе везде отличается одними и теми же качествами – избытком физических сил и неразлучной с подобным избытком грубостью, – русский эпос (по Миллеру) на первых порах своего существования должен был отличаться