у него, крепость и земли возле реки Джанайм. Отчего не открылся он Беллар, не знал. И почему не увез ее в свой замок, перед тем как отправиться на юг пять лет назад, тоже до сих пор понять не мог. Ведь, оставь он ее у себя в замке, под присмотром верных слуг, глядишь, и не пропала бы она... Проклятье. Верлойн корил себя, мучился, но время вспять не повернуть, поэтому надо было думать, что ему дальше делать.
В столице наверняка не сыскать следов его возлюбленной, ибо Верлойн полагал, что если бы Беллар похитили черные люди, то не стали бы они заезжать в крупный город.
Однако решил он, прежде чем покинуть Гмиэр, заехать к старому книжнику Стриру, у которого жил в свое время. Старик был добр к нему, и повидать его нужно было обязательно. К тому же книжник умен и знает многих мудрецов страны, может, сумеет помочь Верлойну в поисках? Потому, не доезжая до главных ворот, Верлойн свернул на узкую улицу, проехал вдоль крепостной стены и остановил коня у большого двухэтажного дома.
На крыльце сидел лопоухий Вульдан, слуга Стрира. Ничуть не изменился: такой же рыжий, веснушчатый и сонный. Сидит, греется на солнышке, веки опустил, дремлет. Тень Верлойна легла на слугу, тот приподнял голову, приоткрыл один глаз, глянул на всадника снизу вверх. Медленно поднял руку, пытаясь разглядеть того, кто заслонил ему солнышко. Потом раскрыл широко глаза и, поднимаясь, удивленно сказал:
– Охма, приветствую вас, мессир Верлойн! Давненько вы не заезжали.
Верлойн хмыкнул, спешился и бросил поводья Вульдану.
– Присмотри за конем, лентяй. Хозяин твой дома?
– Да где ж ему еще быть-то? – Вульдан взял поводья и почесал в затылке. – Все в книжках своих копается. Запылился весь, иссох, что твоя мумия. На солнышко не выходит.
Верлойн вновь хмыкнул и поднялся по ступеням к высоким дубовым дверям. Они были не заперты, потому он, легонько толкнув одну из створок, беспрепятственно вошел в помещение.
В большой комнате на первом этаже пахло пылью, причем не обычной, а книжной. У нее особый аромат. Кроме того, чувствовался слабый запах воска и лака. В комнате царил полумрак, даже толстые свечи и маленькие оконца не рассеивали темноту пыльного помещения.
В шкафах, расположенных вдоль стен, ровными рядами стояли старые книги в кожаных переплетах, три стола были завалены древними фолиантами, некоторые книги лежали неровными стопками на полу. И тут мало что изменилось со времени последнего визита Верлойна.
Стрир сидел за столом, возле оконца, что-то торопливо писал гусиным пером на пергаменте, бормотал под нос, иногда отрываясь от своего занятия, чтобы взглянуть в фолиант, лежавший рядом.
Верлойна он не заметил. И, скорее всего, если бы сюда ворвался полк солдат, он бы этого тоже не заметил. Поэтому Верлойн спокойно осмотрелся, вспоминая славные деньки, когда он жил тут целый год, общаясь с книжником, узнавая историю мира, изучая древние записи о великих сражениях, легенды об отважных героях, заучивая наизусть правила военного дела.
Многому