в изоляторе. Врачу же было не по себе после произошедшего: дела не шли в голову, сосредоточиться на работе не получалось.
В дверь кабинета тихонько постучали. Пришёл пациент, тот, что с суицидальными наклонностями. Он молча положил записку: “Я выздоровел. Хочу жить. Отпустите, мне страшно”.
– А почему не говоришь? – спросила врач.
Тот испуганно замотал головой, и слабо скрестил руки, как бы говоря, что не хочет говорить.
– Как же я тебя отпущу, немого? Меня не поймут.
– Я говорю, но мне страшно, – почти шепотом прошелестел несостоявшийся самоубийца, – я исправиться должен. Отпустите пожалуйста, вы же всё видели сами.
Валентина Максимовна заполнила все нужные бумаги: составила анамнез, вписала диагноз, оформила карточку, и как – будто прошла минута. Телефон медсестры ответил моментально, главврач сразу взял трубку и сказал, что все в порядке. Уже бывший самоубийца вышел из кабинета и пошел на выход. Как-будто во сне, пациенты, которые лечись или были неизлечимы, один за другим подходили к врачу и выходили за ворота диспансера. Врачи как в анабиозе выписывали бывших больных, и те растворялись в прохожей толпе. Творилось черти что. Валентина Максимовна вдруг неожиданно для себя закрыла кабинет и пошла в изолятор. Даже не зная, где поместили Константина, она сразу выбрала нужную дверь. Оказалось, не заперто. Вокруг как-будто все вымерло, тишина в обычно переполненном коридоре. Константин сидел на кровати, поджав ноги под себя, глядя в стену с мрачным выражением лица и собранностью, которая больше бы подошла шахматисту во время поединка за звание чемпиона мира. При виде Валентины Максимовны лицо Константина просветлело, появилась искренняя и открытая улыбка.
– Извините, – вместо приветствия сказал Константин, – я предупреждал что будет не по себе, просто с каждым разом способности будут увеличиваться. Мир станет другим. Вот увидите. Лучше. Много лучше. Главное не бойтесь. Вы меня поддержите? – Он спросил как-то по-детски, просто, без мольбы и давления, как ребенок спрашивает мать о чем-то совершенно обыденном. Валентине Максимовне вдруг стало жаль мальчика, который должен изменить мир. Интересно, а какой ценой?
– Конечно, Костя, – она тяжело выдохнула. Говорить больше было не о чем. Он улыбнулся.
– Теперь все будет хорошо, Валентина Максимовна. Наш с вами вылет в столицу через два часа, вы успеете собраться. Езжайте домой, вам недалеко, через час начнем сборы здесь. Успеете. Тимоха будет у соседей, они не против.
Константин, произнося эти слова, походил на экскурсовода, который говорит туристам сколько у них времени на посещение магазинов, и когда отходит автобус. Странно то, что Валентина Максимовна жила рядом с работой, и сборы у неё действительно занимали не более двадцати минут. Насчет Тимохи же были сомнения.
Врач вышла из больницы и пошла домой. Благо была ранняя осень, халат оставила на проходной, и скоро, на свежем сентябрьском воздухе, по асфальту, под ярким, но не жарким