скамьи, но сделать это оказывается не так-то просто. Машину трясёт на каменистой дороге. А когда мне всё же удается задуманное, мы вдруг останавливаемся, и я вижу перед собой железную высокую ограду из сетки-рабицы. А вдоль всего периметра висят жёлтые таблички, предупреждающие о том, что забор находится под высоким напряжением.
Что всё это значит? – ни без беспокойства думаю я, и наблюдаю за тем, как водитель с грузным телосложением выбирается из машины и медленно покачиваясь, направляется к выгнутым наружу воротам. Кто-то смял их изнутри, пытаясь вырваться на свободу. Что-то жуткое произошло там за воротами – понимаю я, но не хочу знать, что именно, и вновь пытаюсь выбраться из грузовика. Но прежде чем это происходит, одна из медсестер с искажённым от ужаса бледным лицом, хватается за мою руку, пытаясь удержать. Как раз в ту секунду я слышу лязг открывающихся ворот. По каким-то причинам водитель не обратил внимания на предостережения. Открыл ворота и направился обратно к грузовику.
Уже через минуту мы снова продолжаем движение. Я пытаюсь вырваться из цепкой хватки женщины, но она не уступает мне в силе и разжимает руку, лишь, когда машина, наконец, прибывает в пункт назначения.
Вокруг один лишь песок и знойное палящее солнце. Высохшие безжизненные кусты без листьев, словно напоминание что здесь, когда-то была жизнь. Спрыгнув с грузовика, я тут же обращаю внимание на чёрные пятна чего-то впитавшегося в грунт.
Что это? Кровь? – думаю я, и тут же понимаю, что здесь был госпиталь. Оборачиваюсь и вижу неизвестно откуда появившееся блёклое высушенное, словно просящее пить, трёхэтажное строение. Его стены покрыты глубокими трещинами, а чёрные проёмы выбитых окон, будто бы заманивают нежданных гостей внутрь завываниями горячего воздуха и еле различимыми звуками, отдалённо похожими на стоны. Может, это стонет сам дом? Но в ту же секунду понимаю, что не услышу внутри голосов людей, сколько бы ни прислушивалась. Все они давно мертвы. А непрерывное жужжание мух, доносящееся из заброшенного здания, говорит мне только об одном – что им есть чем поживиться внутри.
В полном молчании, группа сопровождающих меня людей проходит мимо, и в руках их зажаты какие-то мешки. Никто из них будто бы не замечает появившуюся из-за угла здания старую больную лошадь с огромной цепью повязанной вокруг её шеи. Цепью настолько тяжёлой, что кобыла не в состоянии оторвать голову от земли. Земли пропитанной кровью. В глазах её копошиться мошкара, а тело настолько худое, что каждый её шаг может стать для неё последним. Я не хочу приближаться к этой замученной твари и выяснять причины её появления здесь, и потому иду вслед за людьми, что пришли со мной. Отпирая неслышно входную дверь, на цыпочках, один за другим они крадутся внутрь.
«Чего же вы все так боитесь? Зачем пришли сюда, если там настолько страшно? Зачем открывать дверь, ведущую вас к опасности? Объясните же мне. Я пойму». Но ведь это сон и я не в силах остановить движение.
Впереди нас оказывается