прям жжет, – нагловато сказал Горди, но Атия проигнорировала. – Ну, я думаю, стоит подождать окончательного сбора статистики ущерба, прежде чем менять сетку контроля. Пока можем начать с полюсов, а то, судя по всему, как и предполагалось, реакторы – это пока наша главная опасность. А то ведь когда еще доберемся до них, чтобы отключить и… Атия, ты вообще меня слышишь?
Горди оторвался от проекции станции на центральном мониторе их блока, где сейчас постепенно проявлялась борьба трех цветов: зеленого – близкой к безопасности зоны, красного – опасной зоны и черного – неизвестности содержания. Атия была слева от него в паре метров, разглядывала свой планшет, слегка нахмурив лоб, что напомнило ему один из тех бесконечных моментов настолько сильного ее погружения в тот или иной процесс, насколько легко было спутать подобное с осознанным игнорированием. Но если он прекрасно понимал этот элемент ее характера и натуры еще с раннего детства, то окружающие в течение всей ее жизни далеко не единожды упрекали ее за такую черту. Порой даже вступали в конфликт, не понимая, насколько глубокий мыслительный процесс имеет стеснительная и замкнутая девочка: стоит только увлечься чем-то, так окружающий мир для Атии порой вовсе терял свою актуальность.
– Сестра?
Атия резко обернулась к нему, будто бы он высказал ей обвинение, ошарашив доводами и притязаниями.
– Зависла? – заботливо спросил он, подойдя ближе.
– Все хорошо. – Атия не знала, стоит ли ему рассказывать о причинах выпадения из реальности. Но лучше все же оставить это на потом, думала она, отложив планшет и вновь вернув полную концентрацию. – Что у нас?
– Да вот, предлагаю пока заняться стандартной программой и обезопасить полюса.
– Хорошо, – вылетело из нее так же легко, как и кратко.
Она всецело доверяла решению брата, рядом с которым всегда чувствовала себя в безопасности, что повелось еще с их раннего детства, где никого, кроме друг друга, у них, считай, и не было. Так уж незаметно зародилось: младший брат стал старшим, защищая сестру и заботясь о ней. А она не без причины плохо налаживала долгосрочный и доверительный контакт с окружающими людьми. Когда Горди было шестнадцать беззаботных лет, он выглядел старше и был выше большинства своих сверстников. Атия же всего через год после совершеннолетия попала в очень дурную компанию, где оказались очень плохие люди. Горди тогда не воспринял это всерьез – он был еще молод, глуп, безответственен. Росли они лишь при единственной бабушке, чья забота редко выходила за приготовление завтрака да стирку одежды, а значит, они были предоставлены сами себе. Но, как и было сказано ранее, Горди все же проглядел момент, когда его застенчивую и крайне непопулярную сестру красивыми словами затянули, как и было обобщено ранее, в плохую компанию. Ее искали месяц. Не было и дня, чтобы Горди не винил себя за такой промах, ведь он знал, в каком неблагоприятном городе они живут, – а так оплошал, поддавшись молодому