с ее первыми отпрысками пробуждающейся жизни». Мещерский указал на то обстоятельство, что в России нет государственных людей. «Это правда, ответил цесаревич, – но до известной степени, мне кажется, что люди есть, а только их не ищут. Сколько людей, людей и дельных, и интересных нам пришлось видеть в прошлом году во время нашего путешествия по России. Я, например, думаю, что если земские учреждения пойдут у нас с толком, то получится отличная школа выработки людей».
Принцесса Дагмар и цесаревич Николай Александрович
1864 год
«Вот дайте мне только жениться, – продолжал цесаревич. – Как бы то ни было, а до сих пор и я жил за китайской стеной. Мы выезжали в свет в эту зиму с Сашею, а много ли толку было, Все сплетни, да сплетни… А когда я женюсь и у меня будет свой дом, китайская стена провалится, и мы будем искать и принимать людей… Некоторые говорят, что людей создает конституционный образ правления. Я об этом не раз думал и ни с кем не разговаривал. По-моему, вряд ли это верно… Посмотрите век Екатерины… Ведь это был век богатейшими людьми, не только у нас, но сравнительно во всей Европе. Возьмите эпоху Николая I. Сколько людей замечательных он вокруг себя создал… Во всяком случае, это доказывает, что образ правления тут ни при чем. Это мое твердое убеждение. И я надеюсь, что никто меня в этом отношении не разубедит. Мне представляется, что неограниченный монарх может гораздо более сделать для блага своего народа, чем ограниченный, потому что в каждой палате гораздо более интересов личных и партийных, чем может их быть в самодержавном государстве».
Находясь в Дармштадте цесаревич в один из дней вновь почувствовал резкую боль в спине. После несчастного случая 1860 года это был уже третий болевой приступ, но на этот раз боль была уже значительно сильнее, чем прежде. И на этот раз, не смотря на этот сигнал, ни сам цесаревич, ни его родители, ни врачи, окружавшие его, вновь не придали этому факту должного значения. Уже на следующий день после приступа сильнейшей боли он с семи утра до шести часов вечера верхом сопровождал своего отца в Потсдам на военные маневры.
15 сентября 1864 года великий князь Николай Александрович возвратился в Копенгаген. Теплым осенним днем 16 сентября 1864 года в парке дворца Фреденсборг между цесаревичем и Дагмар состоялось объяснение. Датская принцесса, находившаяся во власти необыкновенного обаяния русского князя, согласилась стать его женой.
Старинная королевская резиденция Фреденсборг, хранившая многие тайны датских королевских семей, стала и для Дагмар тем благословенным местом, где Господу было угодно благословить союз этой молодой прекрасной пары. Дагмар не знала тогда, что через два года здесь же, во Фреденсборге, но уже при иных обстоятельствах, она получит другое, второе в своей жизни, предложение о замужестве, но уже от младшего брата Никсы великого князя Александра Александровича.
Принцесса Дагмар цесаревич Николай Александрович в кругу близких родственников принцессы Замок