какое отношение ваша женитьба имеет к Ватикану, разве он не в Риме?
– Разумеется. Существует такая вещь, как Римская католическая церковь, к которой я принадлежу, моя дорогая юная леди, и эта церковь должна аннулировать брак моей нареченной – вы так говорите? Нареченной?
– Можно и так. Это довольно вычурно.
– Моя возлюбленная, моя Дульсинея (великолепно?) должна аннулировать свой брак до того, как выйдет за меня.
– Боже! Так она уже замужем?
– Да, да, конечно. В наличии очень мало незамужних женщин, знаете ли. У хорошеньких женщин это состояние не длится долго.
– Моя тетя Эмили не одобряет людей, которые обручаются, состоя в браке. Ее очень сердит, что моя мать всегда так поступает.
– Вы должны сказать вашей дорогой тете Эмили, что во многих отношениях это довольно удобно. Но все равно она совершенно права, я был женихом слишком часто и слишком долго, и теперь настало время стать женатым.
– А вы этого хотите?
– Я вовсе не так уж уверен. Выходить каждый вечер к обеду с одним и тем же человеком, это, должно быть, ужасно.
– Вы могли бы оставаться дома.
– Нарушать многолетнюю привычку тоже просто ужасно. На самом деле я так привык к состоянию жениховства, что трудно представить что-нибудь иное.
– А вы уже бывали помолвлены с другими женщинами до этой?
– Много, много раз, – признал он.
– И какая судьба их постигла?
– Разнообразные судьбы, о которых лучше не говорить.
– Ну, к примеру, что случилось с предыдущей?
– Дайте подумать. Ах да – предыдущая сделала нечто, чего я не мог одобрить, поэтому я ее разлюбил.
– И вы способны разлюбить человека только потому, что он делает то, что вы не одобряете?
– Да, способен.
– Какой счастливый талант, – сказала я. – Я вот уверена, что не смогла бы.
Мы дошли до конца аллеи, и перед нами раскинулось жнивье. Солнечные лучи полились на землю, рассеивая голубую дымку, золотя деревья, сжатое поле и стога на нем. Я подумала, как мне повезло наслаждаться прекрасным моментом со столь достойным человеком – такое запоминается на всю жизнь. Герцог прервал мои сентиментальные размышления:
– Узри, как ярко рдеет утро,
Хоть жребий наш уныл,
Сердцам тепло… –
продекламировал он и спросил: – Разве я не кладезь цитат? Скажите мне, кто сейчас любовник Вероники.
Я была еще раз вынуждена признаться, что никогда прежде не видела Веронику и ничего о ее жизни не знаю. Он казался менее ошеломленным этой новостью, чем Роли, но задумчиво посмотрел на меня и сказал:
– Вы очень молоды. В вас есть что-то от вашей матери. Сначала я думал, что нет, но теперь вижу: кое-что есть.
– А кто, по-вашему, любовник миссис Чэддсли-Корбетт? – поинтересовалась я. В тот момент меня больше занимала она, чем моя мать, и кроме того меня пьянили все эти разговоры о любовниках. Конечно, всем известно, что они существуют, из-за герцога Монмута[29] и тому подобного, но так