города, по ее мнению, были похожи. Те же дороги, дома с претензией на красоту, загазованность. Ничего интересного и тем более необычного. Даже театры, выстроенные примерно в одинаковом стиле с неизменной антисценой, не могли растопить ледяное сердце Виктории. Ледяное, конечно же, в переносном смысле.
Сколько девушка себя помнила, ей нигде не было по душе. Словно бы вся страна или даже весь мир были чужими. И дело не в маске, которая выдавала в ней потомка исчезнувшей цивилизации. Она странным образом не испытывала общей для все обладателей образов тоски по утерянной родине. Сколько раз она была в рейдах? Три десятка? Сорок? Виктория давно сбилась со счета. Но в каком бы месте ни открывался портал, она не разделяла этой странной радости всех остальных масок. Особенно новичков. И именно по этой причине некоторые относились к ней с настороженностью. Однако девушке было плевать.
Она закрыла глаза и снова увидела этот странный повторяющийся сон. Темнота, теснота, странный мясной запах и теплые стены, которые казались мягкими, но неприступными – Виктория вновь отчаянно пыталась выбраться, испытывая почти животный страх, но ей это не все никак удавалось. А раньше ведь получалось практически сразу! На этот же раз она уже почти выбилась из сил, когда услышала глухие шаги. И это словно придало ей бодрости! Девушка принялась колошматить в мягкий потолок, он начал поддаваться… А потом неожиданно прорвался, обдавая Викторию теплой жидкостью – судя по характерному запаху, опять кровью. Ничего нового.
Она встала в полный рост, огляделась по сторонам, посмотрела себе под ноги. Место, откуда она в очередной раз смогла вырваться, было все тем же шевелящимся кожаным чемоданом, и девушка опять прорвала одну из его стенок, будто живую ткань. Виктория была полностью обнажена, и ее тело покрывала липкая красная кровь. Слева и справа угрюмо нависали кирпичные стены, а из темного коридора впереди надвигался силуэт человека. Все, как всегда. Сейчас он увидит ее и, закричав от ужаса, убежит прочь. Однако что-то все-таки было не так… Человек почти дошел до нее, и хоть лица его было почти не разглядеть, лишь в общих чертах, Виктория понимала, что он не опасен. А еще – что он не испугался ее.
– Рано, – отчетливо проявилась в ее голове мысль. – Он еще не пришел.
Испугавшись, что ее сейчас вновь упакуют в кожаный чемодан, Виктория инстинктивно дернулась в сторону замершего незнакомца, который мог ее спасти… и проснулась вся в липком поту. Мерно постукивали колеса, за окном проносились столбы и шел густой белый снег. В купе по-прежнему никого не было.
Глава 7. Труппа Гершензона 1
1924 год, Тверь.
– Готовы, товарищи пролетарские актеры? – молодой режиссер в круглых очках и с таким же круглым лицом, пышущим революционным пламенем, осмотрел команду, с которой ему предстояло пройти за грань и отвоевать для молодого государства рабочих и крестьян кусочек иного мира. Древнейшей родины, которая в его представлении однажды достигла торжества коммунистической идеи.