портретом умершего мужа и думать… что еще совсем немного – и мы снова будем вместе. Так гораздо спокойнее.
– Ну-ну, держись, не раскисай.
– Доверяться мальчишке, который ничего про себя не помнит? Верить в такие пустяки, как пара слов, которые ему почему-то приснились? Это все равно что пытаться спастись, хватаясь за соломинку.
– Согласен. Но пока эта соломинка нам помогает.
Оливия кивнула и слегка улыбнулась. В ее улыбке было столько страдания, что Дейв отвернулся.
– Завтра я поеду с тобой, – сказала она.
– Это совсем не обязательно. Зачем ехать двоим?
– Может, мне просто хочется еще немного продержаться. А кроме того, лошади ведь мои.
Табун лошадей она привела из своего ранчо, которым они владели вместе с мужем. Смотреть, как их забивают и съедают одну за другой, поначалу было мучительно, но потом она смирилась: речь шла о жизни и смерти людей.
– Ладно, – сказал Дейв и положил руку ей на плечо. – Встречаемся утром в восемь возле загона, идет?
– Да, жди, я обязательно приду.
Дейв в этом не сомневался. Стараясь хоть чем-то прикрыться от проливного дождя, они спустились по ступенькам и разошлись в разные стороны. Дейв вернулся в свое жилище, к лежащему на диване спальному мешку. А Оливия ушла к себе. Она зажгла спичку и поднесла ее к фитилю керосиновой лампы, а затем, сев за письменный стол, взяла в руки подаренный ей Винсентом волшебный шар. Повертела его в ладонях, вспоминая тот день, когда он принес ей этот шар, завернутый в красную бумагу и перевязанный серебристой ленточкой. Казалось, с тех пор прошла целая вечность.
И сейчас, вопреки всякой логике и разуму, она должна задать волшебному шару свой вопрос. И Оливия прошептала его едва слышно, словно на ухо самому Винсенту:
– Стоит ли в это верить?
Она потрясла шар и перевернула его.
Из глубины чернильной жидкости выплыл белый пластмассовый многогранник.
Может, это сам Винсент отвечает ей. Может, судьба. А может, это просто игра случая, что, как ей казалось, наиболее вероятно.
«Можешь на это положиться» – таков был ответ.
Она взяла с собой лампу, прошла в соседнюю комнату и разделась. Залезла в постель, где хорошие сны давно ее не посещали, не говоря уже о чудесах, в которые она не верила, зато под подушкой всегда лежал пистолет.
Глава 8
Над головой нависло угрюмое желтое небо. Ветра совсем не было, но в воздухе пахло пожарищем. Лошади оказались норовистыми, нервно реагировали на каждое прикосновение. Дейв с Оливией бок о бок проехали сквозь обитые металлическими щитами ворота, открытые специально для них. Как только они спустились к дороге, ворота, исполняя распоряжение Оливии, закрыли и задвинули прочный засов. На каждой из четырех восстановленных от повреждений и заново укрепленных сторожевых башен сидящие за пулеметами часовые провожали их взглядами, не забывая поглядывать на небо и всматриваться в зловещую даль.
Двое всадников направлялись в сторону школы, расположившейся