поп, – предсказано, что антихрист будет высок, а я не высок.
– Где же это сказано? – спрашивает Лука.
– Там, в одной книге. Вы ее не знаете.
– Раз я говорю, что ты антихрист, – говорит Петр Петухов, – то значит, ты антихрист. А то будет плохо.
– Скажи, что ты антихрист, ну скажи, что тебе стоит, – уговаривал один кулак.
– Ну, я антихрист, – говорит поп.
– Ах, ты антихрист, – кричит Петр Петухов, – бей антихриста!
И бьет антихриста.
«Что же это такое, – думает сын попа, – где же историческая точность?»
И кричит:
– Где же историческая точность? На Тайной вечере совсем не было этого!
– Бей антихриста! – кричат двенадцать кулаков и бьют попа.
– Это не по правилу, – вмешивается сын попа, – нужно соблюдать историческую точность.
– Хватит, – говорит один кулак. – Хорошего понемножку.
– Хорошего понемножку, – соглашаются остальные. И перестают бить.
Поп сидит, опустив глаза вниз, слезы капают ему на грудь. Он плачет.
– Прости, батя, – говорит Лука.
– Мы больше не будем, – говорят остальные.
– Бог простит, – говорит поп.
– Мы пошутили, – говорят кулаки.
Они пошутили.
Глава девятая
Товарищ Молодцев – это не просто две руки и одна голова, это голова Молодцева, это руки Молодцева!
И у него есть свое увлечение. В бытность свою в Ленинграде он состоял в ИЗОРАМ.
Злые языки говорили, что кисть и краски для него дороже общественной работы. Кисть и краски, но он отвечал, что кисть и краски тоже общественная работа. И злым языкам ничего не оставалось, как прикусить себе свои языки.
Но вот он доброволец. Один из двадцати пяти тысяч он едет туда, где живопись если и существует, то в виде икон и кулацких вывесок.
Он едет.
И товарищи, провожающие его, посмеиваются над ним.
– А у нас скоро выставка. Отложи отъезд. Будешь участвовать.
– А ты кисти с собой не бери. Будешь писать коровьим хвостом. Куда эффектнее.
– На кого ты покидаешь ИЗОРАМ?
– Ничего, – отвечал Молодцев. – Мы создадим ИЗО крестьянской молодежи. Не подкузьмим.
– Как же оно будет называться? – спрашивают его приятели. – ИЗОКРЕМ? Название говорит само за себя. Чем же вы будете писать: кремом, сметаной?
– Сметаной, – ответил товарищ Молодцев и уехал.
И вот наступил день, когда можно было начинать. Запашка и сев закончены. Вечерами остается свободное время. И среди кружков травосеяния, политического момента, животноводства, пчеловодства возникает новый кружок: ИЗО.
Парни держат в руках кисти и карандаши уверенно, как лопаты. Но лопаты есть лопаты, а карандаши есть карандаши. И Молодцев показывает, как нужно держать карандаши.
Он приносит гипсовую фигуру Венеры – остаток барского имущества – и ставит ее на стол. Парни смотрят на нее с насмешкой.
– Почему же она в голом виде? – спрашивают они.
И Молодцев отвечает. Он рассказывает