старинном городе на юге Германии. Несмотря на всю свою красоту, этот город явно скучноват для тинейджера, желающего понять, для чего он живет. Сколько себя помню, я всегда жил с ощущением, что никуда не вписываюсь. Моя семья несколько раз переезжала, и я часто становился «новеньким» в детском саду и школе. В футбольной команде я был «приезжим». Юношеские проблемы с кожей стали вишенкой на торте.
Я обрел пристанище в кофейне, где начал работать, когда мне было 16. Там я наконец почувствовал, что нашел своих людей. Работа официантом дала мне огромное количество полезной информации о поведении человека, групповой динамике и, конечно, о том, как люди обращаются с тобой, когда считают, что ты «всего лишь официант». Я узнал, что такое трудиться с восьми утра до девяти вечера фактически без перерыва. Мой начальник был предпринимателем, и вскоре я стал помогать ему с разными проектами. Я начал с продажи импортных футболок, а в 18 получил права и занялся доставкой тортов. Примерно в то же время я устроился на неполный рабочий день в компанию по исследованию рынка и опрашивал прохожих на главной улице Гейдельберга, колбасу какого размера они предпочли бы купить и почему. Выберут ли они салями вместо пастромы, если это позволит сэкономить?
Когда я был подростком, во мне вовсю бурлила энергия, но я понятия не имел, к чему ее приложить. Пытаясь дать ей выход, я старался навести шороху где только мог и проверял на прочность все возможные границы. Я метался из крайности в крайность: зависал с компанией левых активистов (в тот период я фанател от регги) или шатался по ночным клубам, в то же время начав инвестировать свой заработок в ценные бумаги, – родители, поколебавшись, все же дали банку разрешение работать с несовершеннолетним (по сей день я глубоко восхищаюсь своими родителями, которые с пониманием относились к моему подростковому бунтарству). На телефоне в школьном подвале, увлеченный покупкой и продажей акций, я проводил больше времени, чем в классе. Мне нравилось оказываться в самых разных мирах, но нигде я не чувствовал себя по-настоящему дома.
Разумеется, все эти исследования разных областей жизни не способствовали хорошим оценкам. Я был ужасным учеником – как раз из тех 5 %, благодаря которым остальные 95 % обычно выглядят блестяще. В общем, однажды меня оставили на второй год и предложили «рассмотреть возможность сменить школу» – иначе говоря, исключили. К счастью, следующая школа оказалась более терпимой к моим бунтарским наклонностям.
В 18 лет у меня появилась машина. Я очень воодушевился – и вложил, пожалуй, весь свой гедонистический и чрезмерно оптимистичный настрой в стиль вождения. Подозреваю, что побил городские рекорды по количеству выписанных за неделю одному водителю штрафов за неправильную парковку и, конечно, по числу сбитых по дороге в школу мусорных баков.
Я чувствовал себя хозяином жизни и судьбы.
И вот однажды я зашел слишком далеко. Автомобильная авария разрушила мою самоуверенность – от ощущения контроля не осталось и следа.
Зависая