лавку, я вернулся на прежнюю скамейку в раздумьях о том, что же мне делать дальше. Следовать намеченному плану и посетить Арену, я не мог. Не, бухим я не был. Выпившим был, а заявляться на Арену, да в первый раз в таком виде – не комильфо.
А идти в таверну? Было откровенно страшновато. Слова Патрика о том, что провокации будут, обязательно будут, всплыли в памяти. Да и по опыту своей прежней жизни знал, что у меня будто на лбу написано: «Докопайся до меня». Лететь домой, потом снова возвращаться тоже не хотелось, было лень.
В итоге лень победила благоразумие. Еще раз сверившись с картой, я направился в трактир. Поднимаясь по каменным ступеням крыльца, я с удивлением заметил, что казавшаяся каменной статуя, изображавшая мускулистого великана, одетого в одну меховую набедренную повязку, вовсе не такая, а живая. Новоприобретённая способность с удовольствием сообщила:
«Грых О’Дройчид. Тролль обыкновенный, вассал клана О’Горм, вышибала».
– Это вышибала? Это зашибала какой-то, – пробормотал я.
– Что ты сказал, хуман? – пророкотала эта статуя, оказавшаяся тролем, причем обыкновенным.
– Говорю, какой ты вышибала? Зашибала ты, зашибешь кого ненароком, вышибая. – блин, это не я, это виски!
– Я аккуратно, хочешь попробовать? – с надеждой в голосе пророкотал тролль.
– Не, благодарю! Как-нибудь в следующий раз.
– Я запомню.
– Слушай, Грых, а где же твой мост? Чего в вышибалы пошел? – не, ну кто меня за язык тянет.
– Землянин? Вассал должен следовать за своим сюзереном, – в голосе тролля была такая тоска.
– Извини.
– Ничего, это было давно, я уже привык. Наверное.
– Хорошего дня, Грых О’Дройчид.
– Хорошего дня, хуман. Не шали.
Думаю, говорить о том, что зал трактира был изнутри больше, чем здание снаружи, смысла не имеет. Магия пространства, однако. Темный зал, заполненный густым клубящимся туманом, в котором быстрыми тенями скользили официантки, был освещен лишь местами. Над каждым столом прямо в воздухе висела сфера, испускающая приглушенный свет. Она освещала только стол, оставляя разумных сидящих за ним в тени. Добавить к этому тяжелые, очень похожие на блюзовые, аккорды звучащей мелодии. И где-то там, в глубине тумана угадывалась барная стойка. Картинка получилась просто мистическая.
Был бы я крещенным, точно бы перекрестился перед тем, как продолжить путь к стойке. А так оставалось лишь глубоко вздохнуть и сделать первый шаг. Так и шел, морда кирпичом, по сторонам не смотрю.
За барной стойкой стоял баранорогий сатир, с неизменным для всех барменов белым полотенцем. И занимался он традиционным для всех барменов делом, натирал прозрачнейший бокал.
«Ламис, сатир. Вассал клана О’Горм», прочитал я над его головой.
– Калиспера, Игрок. – Что будешь?
– Говорят, что новичков угощают за счет заведения.
– Есть такое дело, – улыбнулся баранорогий. – Накормим,