комплектов постельного белья,
перемотай остывшие заварки,
разбиваясь вдребезги вчера,
все госпитали закрыты,
на летние каникулы,
калигула металлоискателем расшибся об дверь,
снятую с петель,
на которых повисли,
мои амбиции, традиции,
в том числе, я сам.
POST-NOTHING SEXUALITY MENTAL TRAUMA OR WHATEVER
мы все пытались забыться вокруг знакомых столов отбиваясь гармоничными ритмическими рисунками электрокардиограмм или вгрызаясь в дубы посреди святых винных лесов,
каждый хотел сказать о своей невыносимой тяжести своём кресте преткновения падая на колени к морской гальке и смолистым опилкам выжигая на ней своё бессмысленное имя город в котором находился злосчастный роддом и родительский дом где каждый вырос теряя девственность на диване где отцы наши (а были они не у всех) смотрели кабельное телевидение,
рисунки на срубленных ветвях, плачущие пни,
кто посмел сделать это с вами?
неужели мы причастны к вашей медленной казни?
[я посреди леса все деревья срублены слезы остаются на сгнившей коре меня кусают муравьи и я заслужил это]
кем они были при жизни?
жили ли эти деревья жизнью полной кислорода?
вопросы как обруч раскалённый потрясениями лет ушедших вместе с приливом рек настигают меня и мне не скрыться,
они ведут себя слишком агрессивно и их больше,
не могу дать сдачи не могу отразить атаку не могу отбиться
приходится сдаться под гнётом обязательств,
они выкрикивают знакомые мелодии и вороны на их кожаных плащах подпевают,
эти мелодии апельсиновых тостов прилипающих к рукам ранним утром приносят мне некий неизвестный ранее вид боли
и имя ему – ностальгия, страшитесь этого зверя,
не ходите в лес не ходите в мир не ходите в жизнь
поодиночке слишком опасно и непредсказуемо
но именно одиночество даёт познать страх,
нарастающий ноктюрн неизбежности новоприбывших действий и процессов вывернутой грозой наизнанку нервной системы,
молния попала в песок и рискнула своей жизнью,
[мне незнакомы её силуэты страстной гибели]
прыгая с камня в холодную сентябрьскую воду я тоже рискую здоровьем но мне повезло и я быстро выплыл наружу к костру где сжигал старые листы и наброски,
пепел остался на нежном зефире и я клянусь питаться прошлым было ужасно отвратительно,
[меня стошнило на колено моей подруги]
всё скрывается от иллюзорного контроля,
и ничего с этим не поделать,
я завещаю вам свою смерть и тело в научных целях!
я завещаю вам свои руки и волосы!
я завещаю вам последние сбережения!
последние фотокарточки моего усталого лица,
легендарные бастионы исчезновения людей по собственной воле примите мои скромные пожертвования…
…или примите меня живым и здоровым отправьте домой в свой личный край раздора и ментального разрыва травматического удара в лицо самому себе,
всю