действительности. Носителями древнетюркского языка были древние тюрки. Они, по утверждению Л. Н. Гумилёва, сложились из этнического смешения «пятисот семейств Ашина», говоривших между собой по-монгольски, с тюркоязычными алтайскими племенами, происходившими от хуннов, «тем более что „пятьсот семейств“ монголов были каплей в тюркском море» [Гумилёв, 1967, с. 24]. Эти «пятьсот семейств» в свою очередь возникли «из смешения разных родов» [Бичурин, 1950, т. 1, с. 221], обитавших в западной части Шэньси, которая в IV в. н. э. была отвоёвана хуннами и сяньбийцами у китайцев [Гумилёв, 1967, с. 22]. Они подчинялись хуннскому князю Муганю, владевшему Хэси (область к западу от Ордоса, между излучиной Хуанхэ и Наньшанем) [Там же]. Когда в 439 г. тобасцы победили хуннов и присоединили Хэси к империи Вэй, князь «Ашина с 500 семейств бежал к жужаньцам и, поселившись по южную сторону Алтайских гор, добывал железо для жужаньцев» [Бичурин, 1950, т. 1, с. 221], где орда, сплотившаяся вокруг него, и слилась с местным населением, наделив именем тюрк или тюркют [Гумилёв, 1967, с. 24]. (Термин тюрк в китайских хрониках появился в V в. н.э.) Это слияние «оказалось настолько полным, что через сто лет, к 546 г., они представляли ту целостность, которую принято называть древнетюркской народностью или тюркютами» [Там же]. То, что алтайские племена, этнически смешавшиеся с пятьюстами семействами Ашина, происходили от хуннов, даёт основание предположить, что они говорили на диалектах (или разновидностях) хуннского языка. Разумеется, формирующиеся древние тюрки имели разного рода контакты не только с хуннами, но и другими окружающими их этносами, среди которых были сяньбийцы, ухуаньцы, монголы, тунгусы, маньчжуры и другие. Естественно, древнетюркский язык взаимодействовал с их языками. Шёл процесс его становления.
Повторимся, древнетюркский язык – не есть пратюркский (дунхуский) язык, ибо его носители на исторической арене появились лишь в V в. н.э., тогда как носители пратюркского (дунхуского) языка – дунху в китайской истории упоминаются в связи с событиями ещё второго тысячелетия до н.э. (гл. 1 §1.2). Древнетюркский и пратюркский (дунхуский) языки разделяет огоромный промежуток времени – не менее двух тысяч лет! Бесспорно, они – разные языки.
От древнетюркского языка образовались так называемые общетюркские языки, а от пратюркского (дунхуского) – хуннский, ухуаньский, сяньбийский (гл. 1 §1.3). Представим сказанное в виде блок-схемы.
Из живых тюркских языков с пратюркским (дунхуским) генетически связан только чувашский язык. «В прежнее время, – читаем в современной «Энциклопедии Британника» (1994 г.), – учёные принимали чувашский не за собственно тюркский язык, а, скорее, за единственный живой язык, сохранивший характерные черты особой группы алтайских языков, на которой, вероятно, говорили гунны (курсив мой. – Л. Ф.)» [цит. по: Григорьев, 2012, с. 6, 43].
1.10. Что сохранилось от хуннского языка
Наука располагает лишь строго ограниченным инвентарём лексем хуннского языка. Отдельные непонятные хуннские слова (глоссы)