кивнула я, быстро сбегая по лестнице. – Спасибо, что заехал.
Мы ехали в принужденном молчании, глядя на светлеющий город в разные окна. Оставив позади проснувшиеся улицы, экипаж повернул под указатель в сторону замка Ос-Арэт и начал подниматься в гору. Если бы Алекс захотел меня высадить, то пришлось бы по холоду, глотая ледяной ветер, добрые полчаса карабкаться вверх по заснеженной дороге… Зато точно не замерзнешь. Наверное, даже согреешься.
– Слышал, Шарлотта, что ты хорошо провела время в пятницу, – вдруг в тишине, разбавленной лишь стуком колес, сухо вымолвил Алекс.
Внутри екнуло. Он поэтому сегодня явился? Решил обсудить бал?
Я медленно повернула голову. С непроницаемым видом он продолжал смотреть в почти замерзшее окно, словно действительно мог в нем что-то разглядеть.
– А я видела, как ты чудесно проводил время в пятницу, – парировала в ответ.
Алекс повернулся. В седых предрассветных сумерках замкнутое лицо терялось в тени.
– И как, Шарлотта, тебе понравилось целоваться с северянином? – с ледяной интонацией вымолвил он.
– Да, – не отводя взгляда, спокойно ответила я. – Сравнить, конечно, не с чем, но, по-моему, было очень неплохо… А тебе понравилось с той девушкой? Не запомнила, как ее зовут.
В синих глазах собеседника появилось напряжение. На лице заходили желваки. Держать драматически длинные паузы мне никогда не хватало характера.
Молчание я прервала первой. Говорила без издевки, но, полагаю, Алекс посчитал иначе:
– Не стоило упоминать ее? Не злись. Это от удивления, что ты заговорил о Ноэле.
– Ты называешь его по имени? – Губы жениха дернулись в нехорошей усмешке.
– А ты предполагал, что я обращаюсь к нему «северянин»? – сыронизировала я. – Кстати, как ты добрался до дома?
– Как видишь, благополучно, – отрывисто бросил он и вновь отвернулся к окну, за которым уже тянулась замковая стена Ос-Арэта.
Момент, когда карета вкатила в раскрытые ворота академии, можно назвать историческим в жизни Шарлотты Марии Тэйр! Внезапно пришло осознание, что за эти бесконечные выходные меня перестала трогать реакция собственного жениха на наш поцелуй с Ноэлем. Что мне до его эмоций? Я в своих-то полностью запуталась.
Жизнь в академии начиналась рано, а во время экзаменационной декады вообще не останавливалась. Над площадью перед главным входом уже погасла вспыхивающая с наступлением темноты световая сеть, на парадной лестнице под колпаками из мутной слюды медленно угасали магические огни. Сновали студенты, громыхали частные экипажи и академические омнибусы, курсирующие между замком и городом.
Экипаж остановился. Кучер услужливо открыл дверь, впустив в согретый заклятием салон холод и грохот площади.
– Хорошего дня, Алекс, – по привычке пожелала я и, подхватив с сиденья портфель, выбралась на мостовую.
– Шарлотта! – вдруг позвал он.
Я обернулась:
– Что?
– Как, по-твоему, я должен… Нет, ничего. – Словно его задерживали