стояли в ступоре. Маргелов плюхнулся рядом, схватил голову Паши и положил ее на свои колени.
– Окно открой!
– Эпилепсия? – раскрывая фрамуги, спросил Сергей.
– С чего бы, хотя… не знаю. У Паши такой букет болезней…
Свешников перестал вздрагивать, замычал и начал шарить руками по животу, затем открыл глаза и выдавил:
– Я… он… где я?
– В лаборатории. Что случилось, Паш? Сон плохой приснился?
Тот, тяжело дыша, ответил не сразу, но друзья не ожидали такого:
– Мужики, меня только что убили.
Жуков и Маргелов переглянулись.
– Ну, это бывает, – наконец произнес Вася. – Кошмары и мне снятся иногда. Скажи, Серег…
– Ага, такое приснится, Хичкок отдыхает!
– Нет, ребят, это был не сон. Я не знаю, как, но мое сознание вдруг оказалось в чужом теле и… – Паша немного задумался, – и там была война. Тот парень, в кого я попал, был тяжело ранен. В живот. Он… он…
Глаза у Свешникова расширились.
– Он гранатой себя подорвал! – выпалил Паша. – Там немцы, ребята. Там… там…
Сергей и Вася опять переглянулись. Рука у Жукова потянулась было к голове, чтобы у виска покрутить, но он передумал и так все понятно – профессор перетрудился. Неделю от аппарата не отходил.
– И что немцы?
– Убиты, наверное…
– Конечно, убиты! – тут же согласился Сергей. – Лет так семьдесят пять назад. Отдохнуть тебе надо, Паша. Отдохнуть.
– Но…
– Никаких «но»! – Маргелов поднял Свешникова и с помощью Жукова усадил Павла в кресло. – Ты посиди, а мы поработаем.
– Вы мне не верите… – поник Павел.
– А ты думал! Приснилось это тебе от переутомления и прочих нагрузок.
Жуков сел за монитор и начал кликать по настройкам.
– Так, где тут… Паша, ты сохранение снимков не включил!
– Как не включил?! – возмутился Свешников. – Я пятьсот раз, наверно, проверил.
– Проверил он, – проворчал Сергей. – Папка-то пустая.
– Ладно, Серег, запускай программу, – и Маргелов улегся на кушетку.
– Опыт номер два! – сообщил Жуков. – Сохранение снимков включено. Обследуется Василий Маргелов!
– Поехали! – гаркнул Вася и… потерял сознание.
– Вперед помалу! – голос командира прозвучал в ТПУ чисто, без привычного треска.
Где-то впереди грохотало, и звук канонады быстро приближался. Т-26 вползал в пролесок, подминая молодые березки.
– Танки, – спокойно сказал лейтенант. – Бронебойный!
Немцы открыли огонь по появившимся советским танкам. Сквозь молодую поросль видно, как вспухают черные кусты разрывов. Вырвавшийся вперед Т-26 окутался дымом и замер.
– Авдеева подбили, – сквозь зубы процедил командир, но экипаж услышал. На удивление, ТПУ сегодня работал без хрипа.
– Бронебойный! – и тут же: – Короткая!
Танк остановился и через пару секунд выстрелил. Николай приник к смотровому прибору, но ничего рассмотреть не смог – дым