поросль трепетных душ на корню.
[3]
Доктор, пожалуйста, яду, такого, чтоб разом проснуться!
Аисты сути, вспорите подушку небес клювокрылостью стай.
Мне уж в печёнках сидит эта ваша улыбочка куцая,
Солнцезащитное золото да шиншилловый горностай.
Вам бы, мадам, не сигару топить в лучезарном абсенте,
Не тетиву арбалета оттягивать медленно, словно оргазм.
Дамбы в деревне Дебиловке густо замешаны на особенном елементе,
Едком для глаз и открытом в курином помёте сметливым спецназом.
До упомянутых выше печёнок озноб проберёт лиргероя.
«Поздно, оставим Боржоми» – сигналят они в перегруженный мозг.
Ассоциаций цепочка «Пята Ахиллеса – 5 – 3 – трое – Троя»
Сплавлена в мусор, как давеча сорванный с мэрии лозунг.
Серебряный век
Где Вы теперь? Кто Вам целует пальцы?
Куда ушел Ваш китайчёнок Ли?
– А. Вертинский, «Лиловый негр»
Чернокожая ва́кханка-ночь вся усыпана блёстками звёзд.
Предписанье от века: любить, оставляя в листах – проносящихся лет отраженье.
Так игла патефона выводит мелодию, двигаясь по спирали борозд.
Так гадает, сверкая цыганистым зубом луны, знойнотелая ночь-ворожея.
Вы в четверг распрощались с китайцем по имени Ли – поругались?
Вечер пятницы Вы провели, запивая – с малайцем – Клико бланманже.
Белокожая женщина-вамп, Вас в субботу своим портмоне соблазнял португалец,
В воскресенье лиловый Абу подавал Вам манто, прикрывать неглиже.
Змеевитая самка Юдифь, златокудрый самец Буреломов,
С головою – в любовь, словно в прорубь ныряют моржи.
Остолопов – взашей, зубоскалов – в расход, дармоедов – туда же, куда дуроломов.
Ну, а мне остаётся «жи-ши – через и», не дрожи и держи и дыши и пиши.
Старуха
Оклеветан клевретами…
– Саша Соколов, «Палисандрия»
Приди ко мне, старуха Гарпагон,
И пригвозди меня, как недоумка.
Мой граммофон, мой тетраграмматон,
Твои очки, и прелести, и сумка.
Спеши ко мне, армейский ловелас,
Секи меня, лампасами сияя.
Вчера Ламанческий, сегодня Карабас,
Ты – сон и снег, часы Кремля сверяя.
И, коль не сверг Апостол власть химер,
Твой брикабрак в затейливых узорах
Нам, малым сим, задастся дать пример
Как жить – в Разливе ль, на Азорах.
Приди, старуха, и забейся в шкап,
Сквозь щель за танцем юнги наблюдая.
Когда б я был маститый эскулап,
Всё эскалопы лопал бы и разные блюда я.
Аффелаж
сестра моя, по пояс в круговерти
стоять недвижно, завлекая птиц
да день-деньской выстукивать QWERTY
вычитывая ЙЦУКЕН из страниц
сестра моя, семнадцатый