Птичий язык. Стиходелии 2002–2019. Дмитрий Гольденберг

двух чёрных рабов обвислые чреслеса

      Обозревает глаз, внезапно прорезавшийся на конце резинового эректора.

      Белкин-Стрелкин, выпущенный из жёлтого дома,

      Носится меж домами терпимости, аки камень, выстреленный из пращи.

      Нестор Гуляй-Поле решает жить по к/ф «Сало, или 120 дней Содома»

      И принимает новое имя Пьер-Паоло (Пётр Павлович) Ищи-Свищи.

      Полуголый чертёнок, прыгающий и дергающийся под музыку хаус,

      Чувствует на себе голодные взгляды клубных акул обоих полов.

      Дед Савелий, проснувшись средь ночи на складе, выпалит во тьму из обоих стволов.

      А наутро к железнодорожному полотну доползёт обескровленный Микки Маус.

      Эврика

      Слепая эврика, Орфей и Евридика.

      Гертруда рамы в окнах выбила, гляди-ка.

      Триумвират подагры и упадка сил:

      Геронтократ, кинокефал, эребофил.

      Безгласый певчий, кормчий пустоты.

      Безусый возничий и стряпчий простоты.

      Конец бродяжничества, гуканья в кустах.

      Сонм жезлов, строящийся ку́бово, ветвящийся фельдфебель Кабыстах.

      Сезам, откройся нам, напетый вальс ноль-перст.

      Сумма слагаемых и склонность к перемене мест.

      Коль скоро карма заряжает русскую рулетку,

      На Трафальгарской площади стрела любви пронзит и Мурзику жилетку.

      Законы физики, кентавры Таормины.

      Как сладок сон, как, ей же ей, и взрывы кетаминны.

      И, прохиндей, снедаем, воровато,

      И три семнадцатых ему, и «домо аригато».

      Весло сломалось об асфальт воды.

      В ведре реальности пробита брешь размером с ручку от сковороды.

      Я так хотел бы осязать банальность красоты твоих телес.

      Я долго шарил за деревьями, но мне, увы, не суждено за ними обнаружить базилевс.

      В раструбе

      Когда одиночество прожигает дыры в коже и тело твоё плачет гноем

      Когда псы воют волками в своих конурах, и тьма отвечает им волчьим воем

      Когда в раструбе уже не осталось метафор, а иносказание оборачивается геморроем

      Когда мы сидим бьём в барабаны, сидим-рядим, сидим-доминошим, сидим и воем

      .

      .

      .

      Это как вставать на лыжи во время дождя

      Это как пестовать в себе хунвейбина, при этом самосодомизируясь и живородя

      Это как гулять по столице Австрии, наяривая на баяне

      Это как жарить мухоморы в Тридевятом царстве, сев на иглу на острове Буяне