– вера. Неужели Гиблая тропа не научила тебя тому, что всё в этом мире возможно?
Он слегка смутился.
– Я не смогу ответить на твой вопрос, и ты об этом знаешь, – я прикрыла глаза. – Тут следов Забытых очень мало – на Обжитых землях они развернуться не успели. Говорят, появились – и пропали. И то не все, лишь Зной со Стужей здесь побывали. Когда люди почуяли беду – они, конечно, побежали. И Забытые протянули горы, чтобы запереть выживших в западне своих пределов, прошлись немного по местным долинам и… всё. Исчезли. Я не верю в сказки, Зим, и не буду их выдумывать в угоду тебе. Но я – знающая и верю в правду. Вот о ней могу говорить, если знаю хоть немного. Пей чай. И не тереби меня попусту.
Зим глянул досадливо, но чаем занялся. А я слушала зимнюю бурю, дышала чайными травами и дымком от костра. И вспоминала – всё, что мне рассказывали о Забытых в семье. Мама. Дед. Память предков. А остальная моя семья сгорела в огне собственной силы, пытаясь обуздать её и нащупать новые возможности. Как и я когда-то. Как и многие до меня – такова участь большинства искрящих. И лишь мне Шамир дал шанс. Прежде я ломала голову – почему. А теперь понимаю: так совпало. Наверное. Может, ещё что-то было, чего я пока не могу понять в силу молодости и недоученности.
– И всё же, – снова подал голос Зим, – что ты нашла в том доме? Как оно связно с Забытыми?
Достал, хладнокровный…
Я открыла глаза и посмотрела на него в упор:
– А ты подумай. Вспомни всё, что знаешь. И докажи, что веришь. Назови памятные места, Зим. Здесь, в долине. Они есть, эти места. Найдёшь и обоснуешь – может быть, поделюсь. Ты не нуждаешься в тепле и не ощущаешь его, как и холода, так смысл рассказывать тебе, зачем нужен натопленный дом или большой костёр? Смысл рассказывать о забытом тому, кто не хочет верить, знать и вспоминать? Я донесу нужные сведения до своего наставителя, как положено. И закончим на этом.
Я накинула на голову капюшон и растянулась на лежаке. И почти сразу раздался сухой треск и запахло хвоей – Зим нервно ломал веточки. Понимая, что он не отстанет – хотя его происшествие в доме никоим боком не касается, мы не обязаны работать в парах и отчитываться друг перед другом, если не считаем нужным, – я заготовила ответ. Неприятный.
– Однако, Ось… – помявшись, снова начал знающий.
– Говорят, – спокойно перебила я, – что после Гиблой тропы люди теряют всё. Прежние знания и умения, частично память, частично – нрав. Единственное, что и остаётся неизменным, и проявляется в увеличенном виде, – то, что стало внутренней причиной смерти. Думаю, Зим, тебя сгубило непомерное любопытство. Сунул нос, куда не следует, – и оказался одной ногой на Гиблой тропе. Так?
– Не твоё дело, – он резко замкнулся в себе.
– Запомни эти слова, – я расслабленно закинула руки за голову. – И говори их себе почаще, когда интересуешься тем, что тебя не касается. Извини за резкость. В следующий раз нагрублю. И будь добр, проветри. Нам-то с тобой всё ничего, мы почти бессмертны, пока честно трудимся на благо Шамира, а вот парень – человек. Может и не проснуться от дыма.
Зим недовольно засопел,