я встал и решил выйти покурить. Обычно я всегда для этого выходил на улицу. За курение в парадной можно было нарваться на ругань с соседями. Не дай бог кому тут попадёшься с сигаретой. Однако в такой мороз, в такой ветер, ещё и ночью, я решил этим правилом пренебречь. Все в доме спали, я надеялся, что никому не попадусь.
Взял с собой жестяную банку из-под оливок, спустился на первый этаж и стоял, курил втихаря, как мальчишка, разгоняя дым рукой. И вдруг на лестничной площадке погас свет. Я оказался в полной темноте. Стал шарить по карманам в поисках телефона – да забыл его дома.
Внезапно стало очень зябко. Меня обдало морозом, хотя минуту назад в парадной было тепло. У меня от холода стучали зубы. В темноте свистел ветер с улицы и гремели оконные рамы. Я удивился, почему и на улице такая темень? Неужели и уличные фонари погасли? Стало быть, крупная авария где-то!
Потушив окурок, я стал наощупь пробираться на свой этаж. Чуть не поскользнулся на первой же ступеньке. Вся лестница была покрыта коркой льда. Под ногами хрустел снег.
«Что за чёрт?» – думал я, неспешно поднимаясь наверх. Мне тогда ещё не было страшно, я лишь представлял, как нелепо бы выглядел при свете – одной рукой я держался за перила, стараясь не упасть, а в другой сжимал баночку с окурком.
Когда ступеньки успели обледенеть? Я не мог найти этому разумного объяснения. Ведь я шёл курить, и всё было нормально.
Я добрался, как мне показалось, до своего этажа, приблизился к двери и даже в темноте разглядел и понял, что дверь эта не моя. У меня металлическая современная, а эта была старая деревянная.
Я чиркнул зажигалкой, стал светить слабым пламенем, огляделся, а на площадке все двери такие. Какой же это этаж? Вижу и стены страшные, закопчённые, и счётчики старинные, сосули на них висят.
Вот теперь мне стало жутковато. Но я успокаивал себя, что просто прошёл свой этаж. Раньше-то выше я никогда не поднимался, не видел, что там всё осталось, как было в советские годы. Погасил зажигалку, пошёл вниз по скользким ступенькам. Всё ещё держал в руке баночку – боялся оставить соседям «улики».
Спустился на этаж ниже, снова посветил зажигалкой вокруг себя. И тут то же самое! Деревянные двери, у одной из-под порога какие-то грязные тряпки торчат, а ещё одна не заперта, и ветер дует из тёмной квартиры.
Теперь мне стало ясно, что я не в своём доме. Планировка похожая, но это было какое-то мрачное гетто, а не наша «образцово-чистая парадная».
Только как я здесь оказался? Ведь даже не выходил на улицу! Я выронил банку с окурком. Чёрт с ним с окурком! Стал спускаться вниз, цепляясь за перила и держа перед собой зажигалку. Колёсико нагрелось и обжигало мне палец, а сам я продрог насквозь. Я в одной футболке, в домашних штанах и в тапочках на босую ногу. Какой был холод! Неумолимый холод! Хотя, возможно, дрожал я ещё и от страха.
Спустился на этаж ниже и слышу, как в одной из квартир нескончаемо кашляет какой-то мужчина. Всё кашляет и кашляет с хрипом… Надрывается и не может остановиться. А из-за другой двери доносится детский плач.