открыла рот, с обидой провожая его взглядом. «Что я снова сделала не так?» – подумала она. И, осознав, что находится не в своей комнате, пулей выскочила оттуда и побежала к себе.
***
Ноги Харуга привели его на самый нижний этаж, где веяло холодом, чтобы остудить свой пыл. С тех пор как он стал могущественным созданием, он ни разу ни от кого не удирал, а сейчас трусливо сбежал от своей невесты. Подданные, увидев его, разбежались кто куда от страха, что произошло что-то серьезное и на глаза Темному королю лучше не попадаться.
Его ожившие чувства, вопиющие перемены, которые с ним происходили… Все это ужасно и не укладывается в голове! Как вообще он допустил это?! Он хотел взять Милабеллу, подчинить ее своей воле, как Графну, обратить, получить от нее наследника, сломить дух, но никак не планировал меняться и тем более становиться человечным! На деле девушка имела над ним такую власть, что он по-настоящему испугался. Последний раз он испытывал такой сильный страх, когда неизвестная сила поглотила его. С тех пор он внушал страх остальным, и что теперь?!
Он – лед, а Милабелла – пламя, которое постепенно, шаг за шагом, растапливало его холод, меняло и подчиняло себе. Внутренняя стена льда помогала ему здраво мыслить, взвешивать все за и против. Вот какой правитель нужен! И что получается – Милабелла превращала его в тряпку? Нет, так не пойдет! Надо показать ей, кто здесь хозяин, кто главный!
Только вот его тело и чувства говорили об обратном – не подчинить, а защитить, не угнетать, а любить.
Харуг покачал головой, чтобы сбросить мысли о сладких, как нектар на вкус губах, о прикосновениях, которые убивали его изнутри. Он желал ее так, что тело дрожало. Успокоившись, он решил какое-то время избегать свою невесту, пока не найдет способ остановить это изменение. Ему нельзя меняться, это все испортит!
Глава 12
Мать Горри встретила их гостеприимно. Она расцеловала сына в обе щеки и с восхищением смотрела на его лицо, которое, казалось, не сильно изменилось с их последней встречи. Он возмужал и стал еще привлекательнее, чем раньше. Графну же она встретила с изумлением и пристально ее рассматривала, оценивая, насколько та подходит ее сыну.
Позже она причитала, что та настолько тощая, что нужно как можно скорее ее откормить. Стол ломился от яств. От пышных румяных пирогов сочился такой аромат, что Графна еле сдержалась, лишь бы не накинуться на них; блины с клюквой и творогом, щедро сдобренные маслом, так блестели, подогревали аппетит и просились в рот, что она сглотнула слюну; а при виде мясного пирога она и вовсе забыла, где находится – мяса она уже давным-давно не ела, а тут еще и жареный лук, и зелень, притрушенная сверху.
Пока она уплетала еду за обе щеки, не забывая о правилах приличия, сын и мать, не переставая, обсуждали все, что произошло в Ликдрии за годы его отсутствия. Они говорили о соседях, коснулись новостей, которые ее совершенно не волновали. Горри, в свою очередь, в двух словах рассказал о своем обучении во дворце, утаив от матери, что больше не владеет магией