Кейт улыбнулась Хильде. – Для вас он тоже получился длинным. Теперь пора отдохнуть.
Аннабел взяла с книжной полки книгу «Паутина Шарлотты»[5] и принесла матери. Кейт села на край кровати дочери, а та забралась под одеяло. Кейт очень любила этот ритуал укладывания Аннабел спать, но вечера после смерти Лили все изменили. Кейт хотелось прижать дочку к себе и защитить от жестокой реальности.
Как только Аннабел заснула, Кейт осторожно приподняла руку, которой обнимала дочь, встала и на цыпочках вышла из комнаты. Оказавшись в коридоре, она посмотрела в ту сторону, где находилась последняя в этом крыле дома гостевая комната, где в эти дни жил Саймон. Дверь была открыта, в комнате было темно, но под дверью ванной виднелась полоска света, и слышалось журчание воды.
Кейт отвернулась. Ее мысли возвратились к Джейку. Его родители не пришли на поминки, и ей так и не удалось поговорить с ними, но, может быть, это было к лучшему, если учесть, сколь болезненной для них могла стать встреча с ней.
Они с Джейком выросли по соседству и были знакомы, можно сказать, всю жизнь, но влюбились друг в друга только в старших классах, когда учились в расположенных по соседству школах: Кейт в школе для девочек, а Джейк – для мальчиков. Кейт до сих пор помнила, как лицо Джейка озарялось улыбкой всякий раз, стоило ему ее увидеть на трибуне около поля для лакросса[6]. Как бы ни было холодно в эти дни игр в феврале или марте, Кейт было тепло и светло. А Джейк никогда не пропускал соревнований по легкой атлетике, в которых участвовала Кейт. Его баритон всегда ее подбадривал. Они оба подали документы на поступление в Йель, и все было к тому, что они проведут вместе всю жизнь, до того вечера, когда все переменилось. Шло время, и Кейт не раз проигрывала в уме ту вечеринку и представляла себе, что все закончилось иначе. Если бы только они с Джейком ушли на десять минут раньше, если бы обошлись без спиртного. Но, конечно, случившегося Кейт изменить не могла. Несколько часов спустя Джейка не стало. Когда Кейт через несколько дней после похорон подошла к его дому, ставни были закрыты. На крыльце валялись скопившиеся за несколько дней газеты, почтовый ящик разбух от писем. Все было ясно. Родители и две сестры Джейка уехали.
Кейт прошла по коридору к своей спальне. Войдя в комнату, она расстегнула «молнию», сняла черное траурное платье и бросила его на пол. Она точно знала, что больше никогда не сможет надеть его. Включив свет в ванной и глянув в зеркало, Кейт увидела, что волосы слиплись, а глаза покраснели и припухли. Шагнув к зеркалу ближе, чтобы лучше рассмотреть лицо, она краем глаза заметила нечто и замерла. Холодный пот покрыл все ее тело, она задрожала и в ужасе попятилась. Ее вот-вот могло стошнить.
– Саймон! Саймон! – прокричала она. – Сюда! Скорее!
В одно мгновение Саймон оказался рядом с ней, а она не в силах была отвести взгляд от трех мертвых мышей, лежавших с выковырянными глазками рядком в раковине. А потом Кейт заметила записку.
Три слепые мышки,
Три слепые мышки
Бегут, бегут