делу анархистов Хеймаркета с судом над Элджерноном Сидни, английским республиканским политиком, обвиненным в 1683 году в измене Карлу II. Обвинение в «предполагаемом заговоре», как утверждала передовица, было вызвано возрождением в лоне «американской демократии» «опасного инструмента – деспотизма» и возвращением к «худшим дням абсолютной монархии»[23]. Шансов, что простые люди добьются свободы и равенства при этих фальшивых эгалитарных режимах, было не больше, чем их существовало в монархиях, которым они пришли на смену. «Во Франции не осталось иллюзий относительно государственной власти», – отметил Кропоткин 1893 году в своей речи, посвященной Парижской коммуне[24].
Критика анархистами государства
Парижская коммуна и Хеймаркетское дело стали столь значимыми по двум причинам. Во-первых, Коммуна сделала предметной критику государства, в которой абстрактно упражнялся Бакунин, споря с Марксом. Во-вторых, яростная реакция правительства на анархизм помогла убедить анархистов в том, что сама власть является насилием. Оба эти события – Парижская коммуна и Хеймаркетское дело – очень четко отделили представления о государстве от моделей негосударственных анархических альтернатив.
В работе «Парижская коммуна и понятие о государственности» Бакунин подверг беспощадной критике марксистский социализм. В качестве аргумента он выдвинул тот факт, что Парижская коммуна была выражением антиавторитаризма, против которого выступали подконтрольные Марксу авторитарные секции МТР и который намеревались подавить войска Бисмарка. В Париже антагонистические противоречия политики МТР и сокрушившие Коммуну реакционные силы слились воедино. Анализируя последствия для социалистического движения, Бакунин писал, что долгосрочным результатом гражданской войны во Франции стало установление границы между «научным коммунизмом», разработанным Марксом, и «немецкой школой», с одной стороны, и революционным социализмом «латинских стран»[25] – с другой[26]. Для Бакунина авторитарный социализм был разновидностью революционного республиканизма. В работе «Гражданская война во Франции», представляющей собой размышления Маркса о Парижской коммуне, и в официальном заявлении Генерального совета МТР утверждалось, что «рабочий класс не может просто завладеть готовой государственной машиной и использовать ее для своих целей»[27]. Сомневаясь в искренности Маркса, Бакунин настаивал, что тот до сих пор воображает, будто революция требует от представителей пролетариата вершить власть от имени эксплуатируемых и применять государственное насилие для отстаивания классовых интересов. Такая модель предполагала отождествление целей рабочих и тех, кто их представляет во власти, что было в принципе невозможным и вызывало тревогу. В любом случае Маркс воспроизводил существующие формы правления, хотя и с учетом предпочтений социальной группы эксплуатируемых,