ей захотелось, чтобы отец увидел ее слезы и пожалел. Диазепам и время поработали над Лизиной памятью, подавляя особенно болезненные воспоминания, и унося их в самый дальний, самый темный угол, где всегда и прячется страх.
Дома на месте не оказалось, лишь обычное, полуразвалившееся здание с заросшим участком. Дом Лизы развалился со смертью матери. Переплетение эмоций породили чувство, с которым девушка не могла или не хотела свыкнуться моментально. Вот дом и сад, и вот она у покосившегося забора, а между всем этим невидимая стена, непроницаемая и в тоже время неосязаемая оболочка. В один момент она не стала смелее, и прошлое отодвинулось лишь на мгновение, но страх перед домом пропал, а на смену пришли разочарование и легкость. И может, прав был тот врач, уверявший, что все это было не с ней.
День клонился к вечеру, быстро темнело и холодало. Обманчивые сумерки сгущали и без того мрачное мерцание редких фонарей, расставленных вдоль набережной. Лиза возвращалась в гостиницу, её начинала одолевать скука. Быстро гаснущая ностальгия начала эволюционировать в безразличие, первую ступеньку, ведущую в подвал апатии.
Лиза лежала в кровати, как вдруг обрушилась темнота. Девушка моргнула, но темнота не исчезала. Повернув голову, она заметила тонкую полоску, выбивающуюся между плотными шторами. Страх против воли накатывал, пока Лиза пробиралась к окну. Раздвинув занавес, гостья вернулась на кровать и, понимая, что это обычный перебой с электричеством, стала по не многу успокаиваться. Сумерки, заползая в утонувшую во мраке комнату, нерешительно разбавляли темноту, но и этого было достаточно, чтобы дойти до двери и выйти в коридор. К удивлению Лизы, в коридоре тоже оказалось темно. «Неужели свет погас во всем здании», – пронеслось у нее в голове. Из других номеров никто не выходил, и Лиза практически на ощупь кралась до угла, к лестнице, ведущей вниз. Чувство тревоги, вновь захватившее её, никак не хотело отступать. Сердце барабанило у пересохшего от волнения горла. К счастью, заглянув за угол, девушка увидела спуск и утопающий в искусственных лучах первый этаж гостиницы.
– Хм, автомат вырубился. Видать, что-то с напряжением, – сказал портье, выключая фонарь, – ну вот, все нормально.
– Спасибо, я так испугалась, – прошептала постоялица, жмурясь от вспыхнувшего света.
– Бывает.
Вернувшись в номер, Лиза зажгла все возможные светильники, не забыв про свет в ванной, и настольную лампу в другом конце комнаты, а также телевизор. Девушка знала, что дневная норма таблеток была выпита, но никак не могла отойти от внезапного стресса. Сделав глоток воды и возвращая стакан на тумбочку, Лиза замерла в оцепенении. Руки затряслись, и стакан полетел на пол, превративший его в бесконечное множество осколков. Звон разбитого стекла задержался в ушах на мгновение, ставшее невообразимо долгим. Девушка опомнилась (но не пришла в себя), когда портье, вышедший на крик из-за стойки, поймал ее на нижней ступеньке лестницы, ведущей на первый этаж.
– Что