мы уже поедем, а?
– Куда? – выдал этот «папа».
– Сокольническая двенадцать.
Опять молчание. И тут он закурил, повернул голову вправо и выдохнул в салон столб дыма.
– Послушайте! Не курите! Тут же ваш сын сидит, и я… вы выпили еще, – Алену прорвало. – Я адрес назвала. Раз посадили, то может, уже поедем? Довезите уж меня, но только медленно и осторожно, папа.
Он продолжил курить. Алене стало совершенно неуютно с ним в одной машине, и ребенок… Антон сопел у бока, жался к ней. Это не заметить было сложно.
– Много слов. – Скупо произнес водитель. Докурил сигарету, щелчком выбросил окурок в открытое окно, переключил скорость и, наконец, поехал. Заскрипели шины на морозе, в окно сильнее подуло, но мужчина и не подумал закрывать окно.
Надеется, что алкоголь из крови выдует от ветра?
Алена глубоко вздохнула. Напряжение росло. Просто ширилась проблема – пьяный за рулем, а если патруль? Ночь же на дворе! Вроде медленно и осторожно едет…
Отвернулась, уставилась в окно, сжала зубы, пальцы в кулаки. Нет. Нужно расслабиться. Протянула руку и обняла Антона. Села ровно. Почувствовала, как ребенок еще плотней прижался к ней.
Машина снова встала. Теперь на повороте. Отец Антона снова закурил.
– Раз согласились подвезти, то везите. Чего стоим?
– Это я попросил вас подвезти, – почти шепотом пробормотал Антон у бока.
– Вот как?!
Алена вспыхнула и задышала зло.
– Послушайте! Я понимаю вас! Вы недовольны, – начала она уже кипя. Наверно, раскраснелась, но в темноте не видно. С ней всегда так было, если что-то задевало, то задевало глубоко… – У вас там может что-то сорвалось, но я не виновата. Вернее, не так! Я осталась с ним, я помогла, а вы бы могли все же быть повежливей.
И тут он обернулся. Посмотрел в упор, в глаза. Алена обмерла, такой у мужчины был нехороший взгляд, как… ну вот не знает, растерялась совершенно. Куда-то подевались все слова, что так хотелось выплюнуть в его большую злую спину.
– Да, у меня все сорвалось и я не собираюсь вас везти на, – он придержал дыхание и выдохнул в сторону сквозь чуть приоткрытую щелочку губ. Глухо произнес: – На Сокольническую. Это к центру, а мне туда нельзя, я и так, рискнул приехать.
Алена выдохнула, вздохнула глубже и сказала:
– Рискнули вы сейчас… остаться без ребенка, потому, что я одна осталась с ним, не уехала как все! Вы хоть представляете себе, как он плакал, как растерялся?! Вы…
– Я, – он произнес. Продолжил рассматривать ее вполоборота, наклоняясь и так еще став ближе. И дыхание его… теперь оно попало на нее. Точно выпил, точно много. Как оценить на взгляд его состояние? Опасен он? Смотрит зло, но трезво смотрит.
– Спасибо не скажу, – продолжил тише, – и подвозить не буду… до Сокольнической, точно.
– Хорошо. – Алена села ровно. – У вас есть телефон? Вызовите мне сюда такси. Я пересяду и уеду.
– Ага! Сейчас, – он хмыкнул неприятно, окинул ее взглядом целиком и отвернулся. – Никуда звонить не буду.
– Чего-то мне с вами ехать расхотелось, –