врали в анкетах, преследовали меркантильные цели или искали пару для весёлых встреч за пределами семьи.
Два раза всё же она решалась на настоящие романтические свидания.
Увы, и эти попытки были безуспешными. После этих интимных прогулок Марина долго смеялась сквозь слёзы, никак не могла понять, на что эти люди рассчитывали.
Влюбляться на работе было немыслимо, хотя был один интересный сотрудник. С чудинкой, но он иногда так на неё смотрел, что по телу россыпью начинали бегать мурашки.
Этот взгляд не был похотливым, скорее заинтересованным, но пробирал до самых печёнок, да так, что у неё, взрослой женщины, начинали пылать щёки и намокали от нескромных желаний трусики.
Павел Антонович, программист, был на несколько лет моложе Марины. Чрезвычайно мозговитый товарищ. От любых компьютерных проблем избавлял моментально, с шуточками и прибаутками, но женщин сторонился, даже опасался.
Он был безнадёжно холост, ни в каких общих мероприятиях не участвовал: работал и работал. На его уме и сообразительности, собственно, весь исследовательский центр и держался. Его профессиональными качествами безбожно пользовались.
Павлу можно было поставить задачу, как бы невзначай, мимоходом, но так, чтобы она заинтересовала его, и дальше не волноваться. То, что не успевал сделать в институте, он доделывал дома.
Выглядел Павел, конечно, не очень, как и большинство неприкаянных холостяков, прячущихся от близких и серьёзных отношений в застенках увлечений, заменяющих ими жизнь. Худой, небритый, в не очень свежей, как, впрочем, все неисправимые холостяки, одежде. Но взгляд, под ним она буквально таяла.
Его недостатки неприглядными Марина не считала, она опиралась на глубинную интуицию, которая никаких негативных знаков относительно его внешности не посылала.
Свой интерес женщина тщательно скрывала, как ей казалось, просто старалась чаще обнаружить, иногда выдумать, проблемы в компьютере, тормозила их немедленное исправление, чаще и чаще посылала мимолётные, но крайне заинтересованные взгляды.
И натыкалась на встречные, столь же приветливые и добродушные.
– Ты чего, подруга, – сказала ей как-то заместительница, – неужели влюбилась в этого нелюдимого увальня! Он же немножечко того, ку-ку, что ли. Хочешь, я тебе такого мальчика подгоню, пальчики оближешь. Давно тобой интересуется.
– Не хочу, Инна Сергеевна, не хочу облизывать то, что уже тысячу раз до меня облизали. Как ты определила, что с Павлом Антоновичем что-то не так?
– Ну-у-у, разве это мужик! Ни баб, ни интересов, только компьютерное железо и программы на уме. Или маменькин сыночек, или того хуже – импотент. И денег у него никогда нет. Не задумывалась – почему, зачем тебе, Мариночка, такая кила!
– Зачем и почему, не думала. Собственно, ничего не думала. Никто мне не нужен, Инна Сергеевна. Одной спокойнее.
– Как знаешь. А то у меня любовник освободился. Получил полную отставку. Не люблю, знаешь ли,