на соседний остров с целью захвата пленника, но Хиро Таваеарии решительно отверг его предложение.
– Впервые за многие годы мы живем в мире с нашими соседями, – сказал он. – И как мне кажется, глупо рисковать этим миром в момент, когда наши самые лучшие воины готовятся к длительному походу. – Он сделал короткую паузу. – Мы должны вести себя так, словно ничего не произошло. Никто не должен знать, что наш остров остается незащищенным.
– Говорят, что старый Тракки уже полностью лишился рассудка… – не слишком уверенно произнес татуировщик.
– Два его сына пойдут с нами, – как всегда резко, перебил его Роонуи-Роонуи. – С какой душой они ступят на борт, зная, что киль корабля прошелся по их отцу?
Очевидно, это была одна из самых трудных ситуаций, с какими приходилось сталкиваться достопочтенному учителю молодого Тапу Тетуануи. У него не было никакого желания приговаривать к смерти невиновного. Но ему также не хотелось, спустив корабль на воду, рисковать жизнями тридцати человек. Он не мог пренебрегать покровительством всемогущего и мстительного бога Тане.
– Я подумаю, – сказал он наконец. – Завтра я объявлю о своем решении.
Сидя на веранде своей хижины, он провел всю ночь без сна. Старый Хиро неотрывно смотрел на лагуну, над которой висела огромная луна, придававшая окружающему пейзажу волшебные очертания. Когда на следующий вечер Совет собрался вновь, он предстал перед ним, пристально посмотрел в глаза Мити Матаи, и с напускным спокойствием спросил:
– Тебе действительно нужен этот дикарь?
Тот ответил утвердительно:
– Если мы рассчитываем хоть на какой-то успех, то он мне нужен.
– А тебе нужен лично он или его татуировка?
– Лично мне он ни к чему, – ответил великий навигатор. – Он не может говорить и лишь грозно рычит в ответ на все наши вопросы. А вот татуировка его является чрезвычайно ценной.
– Хорошо, – кивнул старик. – Мне неприятно принимать такое решение, но оно окончательное: пленник должен быть принесен в жертву богу Тане, а его кожа должна быть выдублена и выделана так, чтобы члены экспедиции могли взять ее с собой.
– От этой кожи будет мало толку, если по ней пройдет «Марара».
Старый Хиро, которому неприятен был этот разговор, ответил, возможно, чересчур резко:
– Кожу снимут до того, как по нему пройдется корабль. Пусть об этом позаботится Хини Тефаатау.
Над островом повисла мертвая тишина. Присутствующие переглянулись: во взгляде одних читалось недоумение, во взгляде других – ужас, ибо последние слишком хорошо поняли, что ждет пленника.
Потом отец Тапу Тетуануи, заикаясь, срывающимся, почти писклявым голосом произнес:
– Вы хотите сказать, что Хини Тефаатау должен будет снять с него кожу живьем?
Достопочтенный старец посмотрел на него грустным, смиренным взглядом.
– А какой еще выход вы мне оставляете? – спросил он. – Одни требуют оставить пленника в живых, потому что им нужна