в вату.
Миссис Уайтекер хранила много таких ракушек в своей спальне. На самой любимой красовался выполненный эмалью вид на Багамы. Это был подарок сестры Этель, умершей в 1983 году.
Она положила ракушку и фотографии в сумку, с которой ходила за покупками, и заглянула в «Оксфам»: все равно по пути.
– Здравствуйте, миссис У, – сказала Мэри.
Миссис Уайтекер уставилась на нее. Губы накрашены (возможно, не совсем подходящим оттенком и не очень ровно, но это, решила миссис Уайтекер, со временем придет), и в элегантной юбке. Большое достижение.
– А, здравствуйте, милочка, – ответила миссис Уайтекер.
– На прошлой неделе заходил тут один, спрашивал о той вещи, что вы купили. О металлической чашке. Я сказала ему, как вас найти. Надеюсь, вы ничего не имеете против?
– Нет, дорогуша, – сказала миссис Уайтекер. – И он меня нашел.
– Он такой необыкновенный! В самом деле необыкновенный, – шумно вздохнула Мэри. – В такого я могла бы влюбиться. И он был на большой белой лошади и все такое.
Она и спину прямее держит, с одобрением заметила миссис Уайтекер.
С книжной полки она взяла новый роман «Ее величественная страсть», хоть и не прочла еще два предыдущих, купленных в прошлый раз.
Взяла она и «Рыцарский роман, или Легенду о галантности» и даже его открыла. На нее пахнуло плесенью. На самом верху первой страницы красными чернилами было аккуратно написано: «EX LIBRIS Фишера».
Она поставила книгу на место.
Когда миссис Уайтекер вернулась домой, Галахад ее уже дожидался. Он катал на своем Гриззеле детишек вдоль по улице.
– Я рада, что вы здесь, – сказала она. – Мне как раз нужно кое-что передвинуть.
Она отвела его в чулан, где он переставил ей старые чемоданы, и теперь она могла без труда добраться до дальнего буфета.
Там было очень пыльно.
Почти до вечера он двигал с места на место вещи, а она убиралась.
На щеке у Галахада был шрам, а одна рука плохо сгибалась.
Они немного поговорили, пока она мела и терла. Миссис Уайтекер рассказала ему о своем покойном муже Генри; и как благодаря страховке удалось уплатить за дом; и вон сколько у нее вещей, а оставить некому, разве что Рональду и его жене, но они-то любят все современное. Она рассказала, как познакомилась с Генри во время войны, когда он был в отряде противовоздушной обороны, а она неплотно закрыла на кухне шторы; и о дешевых танцплощадках, куда они ходили; и как, когда война закончилась, поехали в Лондон, где она впервые попробовала вино.
Галахад рассказал ей о своей матери Элейне[9], более взбалмошной, чем это вообще возможно и к тому же отчасти ведьме; о дедушке, короле Пелесе[10], благородном, но немного рассеянном; о юности в замке Блиант на острове Радости; о своем отце, в известном смысле полном безумце, которого он знал как Рыцаря Печального Образа и который на самом деле был Ланселотом Озерным, величайшим из рыцарей, но скрывавшимся и выжившим из ума; и о том, как, будучи молодым оруженосцем, проводил свои дни в Камелоте.
В пять