в магазин, заговори с кем-нибудь из продавцов и делай вид, что ничего не происходит. Держись спокойно.
– Мне страшно, Нардо!
– Не надо бояться. Я все беру на себя.
– Спасибо, спасибо тебе…
– Да не за что. Напиши мне потом по вотсапу.
Ничего не говоря, Джимонди включил еще пару записей, сделанных накануне. Все они походили друг на друга: это были диалоги в тревожных ситуациях, во время стресса или в опасности. Напуганным женщинам отвечал спокойный, как статуя, Нардо, успокаивал их и обещал быстро избавить от страха.
Сабина положила наушники на стол и задумалась. Джимонди какое-то время ей не мешал, потом продолжил:
– Эсэмэсок было немного, по большей части их отправляли женщины, и почти всегда он просил их потом написать ему в вотсапе или в «Телеграме».
– Похоже, наш друг не хочет, чтобы его засекли.
– Или хочет сэкономить… Кто сейчас больше пользуется эсэмэсками?
– Моя мама. И мать бедняги Гайи, к примеру.
– То есть старшее поколение.
– Ну да. И все-таки все это очень странно… Ты просмотрел контакты?
– Браво, доктор, вы сразу ухватили самую суть. Конечно же, просмотрел – вернее, мы вместе с ребятами просмотрели, потому что работы было немерено. Табуляграммы за месяц до начала прослушки да еще номера разных служб, механика и тому подобные, звонки, чтобы уточнить время лечебного сеанса… В общем, наш приятель за тридцать дней более или менее часто перезванивался с парой сотен женщин.
– Вот черт! Представляю, как ему завидуют…
Джимонди ухмыльнулся, а следом за ним – остальные.
– И вы всех прозондировали?
– Ну, почти всех. И результаты, надо сказать, тревожные.
– Выкладывай!
– Все женщины возраста от двадцати до пятидесяти. В большинстве случаев звонили очень часто, в любое время дня и ночи. По сотам можно определить, что в период самого большого наплыва пациенток Нардо и эти женщины часто встречались. Он колесил по всему Риму и окрестностям, а чаще всего – в районе своего дома.
– Интересно… А главный сценический эффект ты приберегаешь для финала, Джимонди?
– Ну, вы же меня знаете, мой прекрасный доктор.
– Можешь сказать во всеуслышание. Валяй, я готова.
– Эти девушки, все без исключения, подали заявления как жертвы недавних и очень жестоких преследований.
– О, санта Клеопатра!
Сабина решила не передавать Роберто эту новость. Дело приняло неожиданный и очень интересный оборот, но этот виток в расследовании уводил далеко от уже принятой гипотезы преступления, ради которой запрашивали разрешение на прослушку. В следующие дни она ограничивалась короткими ответами на его сообщения с Балеарских островов, регулярными, но довольно холодными, и старалась не входить в рабочие подробности. После почти двух недель отсутствия Роберто нехватка физического контакта с ним, а прежде всего эмоциональной поддержки начинала ее тяготить, но она старалась не подавать виду