И раз уж рецепт у меня есть, соответственно, имеются медицинские показания к необходимости их приёма, – выдвинула я встречным замечанием.
Вышло довольно враждебно. Впрочем, собеседник мягкостью тоже не отличился.
– И часто ты их принимаешь? – вопросительно выгнул бровь Алихан.
«Не твоё дело», – чуть не слетело с губ.
Потом вспомнила, с кем разговариваю.
Сделала то, что у меня получалось лучше всего.
Промолчала. Об этом.
– Перелёт займёт около четырёх часов. Если я их не приму, то… – не договорила.
Меня всё также бессовестно перебили.
– То я уже нашёл способ, как с тобой справляться.
Я, как сидела с приоткрытым ртом, так и осталась, прожигая возмущённым взглядом никак не реагирующего на сей факт мужчину. Хорошо, машина, которая должна была отвезти нас в аэропорт, в самом деле прибыла довольно скоро, и я переключилась на то, что ожидало дальше. Ну, как переключилась… Сидела, нервно кусала губы, снова и снова прокручивая в голове варианты возможного грядущего будущего, которое никак не обойти (это я про самолёт из Эр-Рияда), а заодно прикидывала гипотетические возможности, как бы сделать так, чтобы держаться от своего супруга максимально подальше, ведь он сам, похоже, ничего подобного делать не собирался.
И совершенно зря я на подобных мелочах сосредоточилась. Когда путь на полосу для чартера перегородило несколько внедорожников, а машина, в которой мы находились, резко затормозила без возможности двигаться дальше, я вспомнила о том, что в жизни бывают вещи куда хуже девчачьих страхов.
– Дочь посла! – послышалось снаружи до боли знакомое, требовательное и высокомерное от Амира.
Он буквально выпрыгнул из автомобиля, в числе самых первых, приблизился в считанные мгновения, постучал по капоту. Пистолетом постучал. Сперва по капоту, после – по окну, где сидел водитель. Тот отнял руки от руля и приподнял их вверх. Двери были заблокированы, аль-Алаби удостоверился в этом, дёрнув ручку и не получив желаемого.
– Выходи! – приказал, заново долбанув по стеклу металлической рукоятью.
Стекло каким-то чудом уцелело, хотя грохот вышел знатным. И если я замерла, перестав дышать, то водитель беспрекословно подчинился. Как и Алихан, который находился рядом с ним. Он сам открыл дверцу со своей стороны, оказался снаружи. Правда, в отличие, от водителя, демонстрировать ладони в жесте капитуляции не стал. Да и вообще выглядел, как и в прошлый раз, предельно спокойным и беспристрастным.
– Ты! – прошипел сквозь зубы с яростью Амир, сверкнув гневным взглядом в сторону моего супруга.
Супруг…
Так странно звучит.
– Я. Не дочь посла, как видишь, – отозвался он.
Гнева в глазах араба прибавилось. Как и громкости:
– Выходи, дочь посла, иначе я тебя сам оттуда вытащу!!!
Кажется, до самых отдалённых уголков аэродрома донёсся его голос. Как не выйти? Пусть задние стёкла и были тонированными, меня он не видел, но его люди окружили со всех