своим путем, слушая истеричные вопли Стаса:
– Шлюха! Ты пожалеешь, соска! Но теперь одних извинений будет мало! У всех нас отсосешь!
В какой-то момент мне стало не по себе. Но я уже решила, что сообщу об инциденте ректору и попрошу исключить этого дебила из универа или не допускать его тупую семейку в общежитие.
Мысль была здравой, и Гелька меня поддержала. После третьей пары я поднялась в приемную.
– А, Нестерова, ты вовремя, – встретила меня секретарь нашего ректора. – Как раз тебя искать хотела иди. Заходи, он ждет.
Это было странно, ведь вряд ли ректор знал, что я собираюсь просить у него защиты. Но я вошла, поздоровалась и села на указанный стул.
– Я вынужден сообщить тебе об отчислении, – с места в карьер бросился ректор.
Сердце ухнула в пятки.
– Это как?
И тут ректор утратил всю свою представительность и развел руками, выдавая свою полную растерянность:
– Я не знаю как! Мне позвонили из министерства и сказали найти причину, чтобы исключить.
– Но…
– А если не найду, то снимут меня с должности. Я не знаю, с кем ты и где сцепилась, но очень советую тебе написать заявление самой. Если все утихнет, через год вернешься, попробуем восстановить тебя как после академического отпуска.
Я сидела как пришибленная, а ректор придвинул мне листы бумаги и ручку.
– Очень советую тебе исчезнуть и не пытаться перевестись в другие ВУЗы. Полагаю, учиться тебе тут не дадут.
– Мне некуда уезжать, – призналась я. – Мама с папой в командировке, квартиру сдали на год. Мы просто не рассчитывали, что может случится что-то подобное…
– Очень жаль, Нестерова, но из-за тебя никто не будет рисковать карьерой.
Он нервничал, я видела, но взять ручку и написать заявление не могла.
– Не буду писать. Ищите причину. И найдите очень убедительную, потому что я пойду жаловаться.
– Тебе мало нажитых врагов, – удивился ректор, – готова увеличить их количество? Я найду. Найду и выставлю тебя, но уже без права восстановиться!
Покидала я административный корпус еще более расстроенная и напуганная. Думала, что это дно. Но оказалось, мне есть куда скатываться.
У общежития перед входом стояли мои вещи. Наспех собранные две сумки и плачущая Гелька:
– Ира, что происходит? Почему тебя выселяют? Ир? Может, ну его, этого козла, попроси прощения и все закончится.
– Нет, Гелечка, ректору из министерства звонили! Все только начинается.
Еще никогда мои слова не были такими пророческими.
Но так просто я не ушла. Я поднялась к коменданту общежития и попросила предъявить мне что-то посерьезней заверения, что ей позвонил ректор и распорядился.
В ответ передо мной легла распечатанная бумага из почты, выписка из приказа о выселении из общежития всех не иногородних студентов.
– И что же, я оказалась единственной не иногородней?
Комендант пожала плечами, а потом схватила за руку и зашептала в ухо почти тоже самое, что до этого говорил