мокрые ресницы так, что слезы юркнули к ушам. Стало темно, а когда она переступила озябшими босыми ступнями и чуть обняла себя за плечи – тепло. Покойно. Так и буду стоять, подумала Женя.
Василич еще не успел припарковаться с необходимой ему тщательностью, а Овчаренко уже выскочил наружу и устремился к входу в больницу, не обращая внимания ни на поспешившего следом Пыхова, ни на полицейскую машину, которая сдавала задом. Лицо у Рогова было холодно-оскорбленным, будто начальство заставило его не потерять пять минут на сопровождение, а публично отречься от веры в особый путь России, священную значимость функции держать и не пущать, виновность задержанных и продажность временно незадержанных и во что у них там еще положено верить. Пыхова это не волновало, конечно, – во-первых, ему платили не за волнения по поводу чувств посторонних, тем более примитивных, во-вторых, старлей сам напросился. Пыхова волновала досадная потеря времени, которая ощущалась примерно как потеря воздуха на скоростном подъеме: чем выше, тем хуже дышится, а дальше будет еще хуже, и ноги будут хлипче, а голова дурнее, а бежать все равно надо с ускорением, потому что требуют и потому что иначе нельзя, сказала Черная Королева.
Потеря времени тем более досадна, что невозможно исправить ничего из уже навороченного, и не за что зацепиться, чтобы остановить образец, пока вокруг него не наворотилось новой кутерьмы.
На текущем этапе затраты времени были сведены к минимуму. Замдиректора больницы оказался толковым или просто ладно проинструктированным. Он не стал доставать гостей вопросами о статусе, полномочиях и вообще о том, что ж деется-то на вверенном ему участке, а сразу провел их к завотделением, на ходу кратко и толково изложив все существенное: экипаж скорой привез пациентку в пятнадцать двадцать пять, женщина двадцати семи – тридцати лет, множественные открытые раны, внутренние повреждения и огромная кровопотеря в результате кататравмы, падение предположительно с седьмого – десятого этажа, при том что для взрослого человека уже четвертый этаж считается смертельным. В карете пациентка была временно стабилизирована, но показания требовали немедленного хирургического вмешательства. КТ, к сожалению, временно не функционирует, но мобильное УЗИ показало, что брюшная полость заполнена жидкостью. Дежурный хирург приступил к ревизии в пятнадцать тридцать, сразу запросив помощи коллеги, как только оценил масштаб повреждений. Первый же парамедианный разрез показал…
– Так, – сказал Овчаренко, оглядевшись перед дверью с табличкой «Заведующая отделением хирургической реанимации Седых Ирина Станиславовна», рванул дверь на себя и вошел.
– Спасибо огромное, – сказал Пыхов, проскальзывая следом и прикрывая дверь, чтобы отсечь толкового замдиректора. Тот, что характерно, воспринял отсечение как должное, только выкрикнул в сужающуюся щель: «Ирина Станиславовна, это насчет вашей пациентки».
То ли возглас сыграл деструктивную роль, то ли завотделением с самого начала была настроена обороняться и твердо