особняка. Не такой сладострастник, как отец, он не имел других любовниц, кроме Элокеши, однако на нее свою любовь расточал без остатка, а его отношения с женой не выходили за общепринятые рамки исполнения супружеского долга.
– Неужели ты не понимаешь, Элокеши? – грустно сказал Нил. – На жизнь, какую вел отец, денег требуется больше, чем может дать имение.
Любовница вдруг обеспокоилась, в глазах ее вспыхнул интерес:
– То есть? Всем известно, что твой отец был одним из богатейших людей города.
Раджа напрягся:
– Лотос растет и в мелком пруду.
Элокеши отдернула руку и выпрямилась.
– Что ты имеешь в виду? Объясни.
Нил понял, что и так уже сказал слишком много; он улыбнулся и скользнул рукой под блузу любовницы.
– Ничего, пустяки.
Иногда ужасно хотелось рассказать ей о проблемах, доставшихся от отца, но раджа слишком хорошо ее знал: если Элокеши проведает, насколько велики его затруднения, она предпримет кое-какие меры. И дело не в ее алчности, нет, просто она, несмотря на все свое жеманство, чувствует ответственность за тех, кто от нее зависит. В этом они похожи. Нил пожалел, что проговорился об отце и преждевременно дал повод для тревоги.
– Не бери в голову, Элокеши. Какая тебе разница?
– Нет, скажи. – Она вновь повалила раджу на подушки. Калькуттская гадалка уведомила ее о финансовых неприятностях заминдара. Тогда она не придала этому значения, но сейчас почувствовала: что-то и впрямь неладно; возможно, надо пересмотреть свои варианты. – Говори. Последнее время ты ужасно задумчивый. Что случилось?
– Тебе не о чем беспокоиться. – Раджа не лгал: при любом обороте дел он позаботится, чтобы она была обеспечена. – Тебе, твоим девушкам и твоему дому ничто не грозит…
Его перебил голос камердинера, яростно препиравшегося с девицами: Паримал требовал, чтобы его впустили, но преданные служанки грудью встали на его пути.
Нил поспешно укрыл Элокеши и крикнул:
– Пусть войдет!
Камердинер шагнул в каюту, старательно отводя взгляд от холма на кровати.
– Господин, саибы охотно придут. Они будут здесь сразу после заката.
– Превосходно. Устрой все как при отце, я хочу угостить их на славу.
Паримал испугался, ибо раньше хозяин таких приказов не отдавал.
– Но как устроить, господин? В столь короткий срок… Из чего?
– У нас есть шампанское и красное вино. Ты сам все знаешь.
Дождавшись, когда дверь закроется, Элокеши сбросила покрывало:
– Что такое? Кто придет? Что надо устроить?
Нил рассмеялся и притянул ее к себе:
– Ты задаешь слишком много вопросов. Бап-ре-бап! Пока довольно!
От неожиданного приглашения на обед мистер Дафти стал болтлив и пустился в воспоминания. Опершись на перила, они с Захарием стояли на палубе.
– Ох, мой мальчик! – вздохнул лоцман. – Я бы порассказал вам о старом радже, которого звал Шельмой Роджером! – Он засмеялся и пристукнул