тел уже достали из воды. Те, кто только ушибся и понаставил синяков, расходились по домам, когда приходили в себя после спасения. Почти всех мертвых и раненых оттаскивали в собор. В реке оставались лишь те, кто запутался в обломках.
Мысль о том, что Антоний мог погибнуть, страшила Годвина и воодушевляла. Он мечтал о новой власти в аббатстве, о более строгом соблюдении Правил святого Бенедикта, о безукоризненном ведении финансовых дел, но в то же время сознавал, что дядя ему покровительствует, а поддержки другого приора он может и не получить.
Мерфин командовал лодкой. Он и еще двое молодых людей выплыли на середину реки, где теперь колыхалось почти все, что раньше было мостом. В одном исподнем они пытались приподнять над водой бревно, чтобы кого-то из-под него вытащить. Сам Мерфин был невысок ростом, но двое других парней выглядели крепкими и упитанными. Годвин догадался, что это сквайры из свиты графа. Несмотря на отменное здоровье, они с большим трудом вытягивали вверх тяжелые бревна – в крошечной лодке было не на что толком опереться.
Ризничий присоединился к горожанам на берегу, терзаемым страхом и надеждой. Сквайры наконец изловчились и подняли бревно, и Мерфин вытянул чье-то тело. Бегло осмотрев его, он крикнул:
– Маргарита Джоунс – мертва.
Пожилая Маргарита была тихой, неприметной женщиной.
Годвин не стерпел:
– Ты видишь приора Антония?
Молодые люди в лодке переглянулись, и Годвин понял, что слишком поторопился, но Мерфин крикнул в ответ:
– Я вижу монашеское одеяние.
– Так это приор! – закричал ризничий. Антоний оставался единственным из братии, кого до сих пор не нашли. – Что с ним?
Мерфин перегнулся через борт лодки, но, похоже, не смог ничего разглядеть и полез в воду. Вскоре он прокричал:
– Дышит!
Годвин испытал радость пополам с разочарованием.
– Вытаскивайте скорее! – Тут он спохватился: – Пожалуйста.
Молодые люди ничем не показали, что услышали просьбу, однако Мерфин поднырнул под частично притопленное бревно, а затем сказал что-то сквайрам. Те отпустили бревно, которое держали за торец – оно плавно соскользнуло в воду, – и склонились через нос крошечной лодки, изготовившись взяться за то, под которое заплыл Мерфин. Должно быть, юноша старался отцепить облачение Антония от досок и щепок.
Годвин наблюдал, изводя себя сожалениями, что не в его силах ускорить спасение, потом велел двум парням, стоявшим рядом:
– Ступайте в аббатство и скажите монахам, чтобы принесли носилки. Передайте – вас послал Годвин.
Парни послушно двинулись к стене с воротцами.
Вот Мерфин высвободил из скопления обломков бесчувственное тело, подтянул ближе, и сквайры втащили приора в лодку. Мерфин забрался следом, и сквайры шестами стали править к берегу.
Нашлось немало добровольцев вынести Антония из лодки и положить на носилки, доставленные монахами. Годвин быстро осмотрел дядю. Приор дышал, но сердцебиение было слабым,