вызывая регулярные нервные срывы и постоянное напряжение на рабочем месте. Поэтому последние годы она предпочитала работать на дому. А так как в её материалах нуждались, ей это прощалось. До поры до времени, конечно.
Она слишком хорошо знала мужчин, чтобы не понимать, как же Майкл мечтает ей отомстить – пусть даже во вред себе и журналу! Лишь бы наказать бабу за то, что она ему не дала.
Депрессия накинулась на неё, как голодный зверь, поэтому она едва обратила внимание на голодный взгляд Виктор де Ноблэ, который, танцуя с самыми красивыми девушками, старался разворачивать их так, чтобы оказаться лицом к ней. В его взгляде сквозили жадность и похоть.
***
Этот ужин в семье де Ноблэ проходил, как всегда, безупречно. С подтекстом сексуального напряжения. Она старалась как можно реже у них бывать, но иногда приходилось. Потому что де Ноблэ были по-прежнему нужны ей… И «Женским штучкам». Почти единственная возможность оставаться на работе вопреки ненависти собственного начальника.
Свон мечтала, чтобы когда-нибудь «Женские шутчки» достался ей, стал её личным гламурным журналом. Иногда женщине казалось, что она слишком сильно любит свою работу, слишком мало уделяет времени Антуану. А друзей у неё вообще не было. Нормальные, даже дружеские отношения с коллегами дали ощутимую трещину после того, как её возненавидел Майкл – никто не хотел потерять свою работу в престижном журнале.
А отношения с другими мужчинами были зачёркнуты её неудачным первым опытом, тем сладострастным ужасом, который она перенесла. Ей никто не был нужен, кроме Антуана, конечно. С ним всегда было легко. А другие… Они бы её не поняли. Или осыпали бы насмешками, издёвками, упрекая в развратности, называли бы нимфоманкой. Или жалели бы. А ей не хотелось получить печальную известность женщины с отклонениями. Всё-таки она ведь была публичным человеком. И Рита постепенно научилась держать дистанцию между собой и остальными. Пожалуй, её даже начали ненавидеть. Риту это устраивало. Лучше ненависть, чем сочувствующие взгляды! Тогда бы она на всю жизнь получила репутацию жертвы, и с ней бы перестали считаться.
По той же причине женщина отдалилась и от родителей. Она очень редко навещала их. Даже Антуан несколько раз мягко журил её за редкие родственные визиты. И Рита научилась притворяться. Мило беседовать с отцом и матерью во время недолгих «визитов вежливости». Улыбалась и рассказывала про свою работу ничего не стоящие пустячки.
Де Вилл, скорее всего, так и не понял, почему она стала ТАКОЙ. Но не пытался её изменить, принимая и любя такой, какой она СТАЛА. И она была благодарна ему за это. Поэтому, каждый раз участвуя в очередной оргии с семейством де Ноблэ, Рита ощущала себя… Тварью. Низкой и подлой. Особенно потому, что её тело испытывало наслаждение и бурные оргазмы под умелыми руками и губами аристократической четы. Рита не могла лгать самой себе, что не испытывает безумного, сводящего с ума наслаждения. Что ей не нравиться ощущать член Леопольда в себе, вбивающегося в её плоть. Что она не влюблена в невыносимо