мне известно, – сказал Когтевран, – пересадить Глаз невозможно.
– А мы всё-таки попробуем, – Лис неожиданно подмигнул. – Я постараюсь заинтересовать вас в положительном результате. Способов много. Но в целом всё довольно просто. Если Глаз заработает, вы лично и ваш Институт будете как сыр в масле кататься. А если что пойдёт не так – всем вам пиздец. Уже без “как”, – добавил он в рифму.
Фингал почувствовал, что Лавр Исаевич не шутит вот ни на такусенькую малипусеньку. Скорее даже смягчает.
– Кстати об этом, – продолжал Лис, развалясь на канапе и поглаживая себя по белому шерстяному пузу. – Пока то да сё, вы, уважаемый, – он подчеркнул голосом это внезапное “вы” – будете моим гостем. Не беспокойтесь, проведёте время с комфортом. Вы даже будете руководить Институтом. Удалённо, да. Ничего страшного, обвыкнетесь… В общем, готовьтесь. Подтяните специалистов, привезите сюда оборудование. А я пока займусь поисками нашего донора. Он не мог уплыть далеко. Он где-то здесь. И мы его найдём.
Слуцкис дёрнул за свисающий с потолка витой шнур. Где-то зазвенел колокольчик.
– Сейчас придут мои ребята и отведут в ваши комнаты. Они же вам будут прислуживать. Ничего, что это ёжики? Вы не беспокойтесь, они дисциплинированные. Без приказа и не пикнут.
Филин совсем опечалился. Он-то отлично знал, что ежи испытывают к филинам особые чувства. Договориться с ними было нереально.
"Завёл меня всё-таки бурбулис в блудняк” – подумал Когтевран. С полным на то основанием.
Арлекин показывает, на что способен
Маленький педрилка не сразу согласился идти на пробы. Ему было лениво.
Хомячку пришлось потрудиться, чтобы уломать своего дролечку. Уламывать пришлось долго, у хомячка даже язык устал, что с ним случалось не часто. Но в конце концов он всё-таки склонил Арле заглянуть в ДК имени Зуева. Буквально на пару минут.
Раньше маленький педрилка в этом месте не был. Сперва ему там не понравилось. Зал показался слишком большим, сцена – голой и неприветливой. У Карабаса всё было разукрашено лентами и дюралайтом, а тут была пустота, много света и два стульчика. На одном сидел какой-то лемур в парике с набелёнными щеками, на втором – режиссёр. В первых рядах партера устроилась комиссия. Актёры толпились возле прохода, ожидая своей очереди.
Режиссёра Арлекин сразу узнал. Это был тот самый старичок-аллигатор, что подсаживался к нему в “Ажитации”. Многие артисты ему были тоже знакомы – по тому же случаю. Педрилка почувствовал себя среди своих. И приободрился.
– Я рождена в водной пучине, – бубнил лемур, – мне тяжек воздух земли… – похоже, он изображал девочку.
– Не верю! – кричал крокодил. – Ты страдаешь или что? Тебе воздух земли тяжек или где?
– Я рождена-а в водной пучи-ине, – лемур откровенно зевнул. – Мне тяяяжек воздух…
– О Дочь, какой беспомощный лепет, какая потетень, – застонал крокодил. – Пошёл отсюда, пиздоголовый. Следующий!
– А чего? Чего я? Нормально читал… – залупился претендент на роль.
– Этот