Книга памяти: Екатеринбург репрессированный 1917 – сер. 1980-х гг. Часть I. Научные исследования
широкому явлению социальной дискриминации, как практика лишения избирательных прав на основе классового принципа. В этой главе мы лишь частично приблизились к репрессивной реальности 1920-х. Так называемый нэповский период (1921—1928) часто представляется непросвещенному читателю как наиболее «вегетарианский» в истории социалистического государства. Однако именно в это время произошла кодификация советского права на базе концепции революционной законности, принят Уголовный кодекс 1926 г., нацеленный на закрепление террора. Одновременно проводится жесткая антицерковная политика, происходит расправа с оппозиционными политическими партиями (эсеров, меньшевиков, кадетов, монархистов и т.п.). Органами ВЧК-ОГПУ с 1921 по 1929 г., согласно официальным данным1, было арестовано более одного миллиона человек, многие тысячи из них расстреляны. Состоялись сотни судебных процессов над духовенством, общее количество репрессированных священнослужителей составило около 10 000 чел., пятая часть из них расстреляна. В конце 1927 – начале 1928 г. за принадлежность к левой оппозиции исключили и сослали в ссылку более 3000 чел., в том числе Л. Д. Троцкого. В 1928 г. грянул показательный Шахтинский процесс, связанный с обвинением в шпионской деятельности и вредительстве «буржуазных специалистов».
Благодаря исследованиям А. В. Печерина (Глава 4) мы получили возможность проследить особенности репрессивной политики применительно к социальной группе священнослужителей в широких временных рамках (1917—1941). Автор делает трагический по своей сути вывод: «Большой террор привел к практическому исчезновению городского духовенства как социальной группы […], в 1941 г. в Свердловске не осталось ни одного служащего клирика Православной церкви […]».
Авторы исследовательских статей пятой главы (В. М. Кириллов, С. И. Быкова, Т. С. Кириллова) посвятили свое внимание периоду массовых репрессий, открывшемуся кризисом нэпа в 1928 г. и завершившемуся последней фазой Большого террора в 1939 г.
В. М. Кириллов в качестве основных источников своей работы использовал подшивки газет «Уральский рабочий» (Свердловск) и «Рабочий» (Нижний Тагил) за период с 1928 по 1939 гг. Применение метода контент-анализа позволило проследить динамику репрессивной политики в Свердловске, Уральской и Свердловской областях, выявить ее взлеты и падения, особенности властной мотивации. Автором разработан комплексный классификатор «Политические репрессии по материалам газеты „Уральский рабочий“», в котором сочетаются символьный и структурный виды контент-анализа. Сделан доказательный вывод о том, что пиковыми значениями применения репрессий отличаются периоды 1928—1931 и 1937 гг.
Принципиальное значение имеет статья С. И. Быковой, посвященная представлениям о причинах и масштабах репрессий советских людей – современников событий 1930-х гг. Начиная с полупризнаний Хрущева вместе с синклитом из Президиума Политбюро КПСС на XX съезде об их незнании