Видоизмененный углерод. Такеси Ковач: Видоизмененный углерод. Сломленные ангелы. Пробужденные фурии
шестая
Ночь прошла в каком-то смазанном кошмаре. Позднее, когда я попытался восстановить события, подготовка посланников позволила мне получить только бессвязные отрывки.
Трепп хотела провести ночь в городе. По её утверждению, от лучших ночных развлечений в Европе нас отделяли лишь несколько минут пути, и у неё имелись все необходимые адреса.
А я хотел, чтобы мой мыслительный процесс остановился.
Мы начали с номера в отеле на улице, названия которой я не смог произнести. Первым делом мы брызнули друг другу в белки глаз каким-то заменителем тетрамета. Я сидел в кресле у окна, безропотно позволяя Трепп накачивать меня препаратами, и старался не думать о Саре и той комнате в Миллспорте. Старался вообще ни о чем не думать. Двухцветные голограммы за окном отбрасывали на сосредоточенное лицо Трепп кроваво-красные и бронзовые отблески, превращая её в демона, который вот-вот скрепит сделку. По мере того, как тетрамет разливался по нервным окончаниям, органы чувств коварно цепенели, и когда настал мой черёд помочь Трепп, я едва не потерялся в геометрии черт лица. Препарат оказался очень хорошим…
На стенах были фрески, изображающие христианский ад: языки пламени растопыренными пальцами вонзались в процессию обнажённых кричащих грешников. В углу помещения, где фигуры на стене сливались с обитателями бара, окутанными дымом и шумом, на вращающемся помосте танцевала девушка. Вместе с помостом вращался закреплённый выпуклый лепесток из чёрного стекла. Всякий раз, когда лепесток оказывался между танцовщицей и зрителями, девушка исчезала, и вместо неё оставался ухмыляющийся скелет.
– Этот клуб называется «И вся плоть исчезнет», – крикнула Трепп, перекрывая шум, пока мы пробирались сквозь толпу. Кивнув на девушку, она показала кольца из чёрного стекла на пальцах. – Вот где я почерпнула эту идею. Сногсшибательный эффект, правда?
Я поспешно схватил стакан.
– Человечество тысячелетиями мечтало о рае и аде. О наслаждении или боли, не имеющих конца, не убавляющихся со временем, не ограниченных тесными рамками жизни и смерти. Сегодня фантазии сбылись благодаря виртуальному форматированию. Достаточно лишь иметь силовой генератор промышленной мощности. Мы действительно создали ад и рай на земле.
– Звучит эпически, в духе прощального обращения Ангины Чандры, отправляющейся к другим мирам, – прокричала Трепп. – Но я поняла, что ты хотел сказать.
Судя по всему, слова, носившиеся у меня в мыслях, также слетали и с языка. Если это и была цитата, я понятия не имел, откуда она. Определенно не куэллизм, за подобную речь Куэлл отвесила бы хорошую затрещину.
– Но факт остается фактом, – продолжала кричать Трепп. – У тебя есть десять дней.
Действительность качается, стекает вбок языками яркого пламени. Музыка. Движение и смех. Край стакана под моими зубами. Тёплое бедро, прижимающееся к моему. Оно принадлежит, как я полагаю, Трепп, но когда я оборачиваюсь, мне улыбается другая женщина. С длинными прямыми чёрными волосами и алыми