словари разных языков, истории и легенды разных народов мира. Для нее их было так много. Слишком много, чтобы успеть все прочитать за одну жизнь. Она машинально провела рукой по запылившимся книгам. Опершись плечом на них, Ника стала медленно падать на колени, сжалась в комок и зарыдала от нахлынувшего отчаяния потери. Ей казалось, что она уже пережила эту утрату, но воспоминания о родителях накатили новую волну боли.
Плечо соскользнула со стеллажей, и Ника проснулась. Незаметно для себя она задремала. Она протерла лицо, которое было еще влажное от слез. Издалека раздавался голос Константина, бегающего по дому в поисках сестры.
Ника начала подниматься и хотела уже было ответить брату, но ее взгляд остался прикован к темно-зеленому ковру, на котором стоял диван. «Что это?» – она невольно задавалась вопросом. В таком положении брат и застал ее: оцепеневшую со взглядом, устремленным вниз.
– Ника?! – было заметно, как Константин изрядно понервничал в поисках сестры. Родительская комната – это последнее место, где он догадался поискать. Он помог ей встать и отвел в гостиную.
Ника наблюдала за снегопадом, пока брат готовил чай.
– Завтра в школу. Я хотела найти какую-нибудь книгу с их автографом. Но, кажется, не готова была к такой встречи с «ними», – она отхлебнула чай с ромашкой.
– Если захочешь поговорить об «этом», – неловко сказал Константин. За все время в доме так и не прозвучали слова о смерти. Обоим было тяжело это произнести.
– Нас учат многому, но не то, как принять, – Ника сглотнула и с усилием закончила свое предложение, – смерть близких.
Константин вздрогнул. В комнате повисло молчание. И он присоединился к наблюдению сестры за снегопадом.
– Есть вещи, события, которые несут для каждого что-то свое. Едва ли мы задумываемся о смерти при жизни, – он с трудом произнес это слово, вздрогнув уже меньше. – Если ты принимаешь все, что преподносит жизнь, как урок, необходимый тебе, то ты научишься принимать и смерть, – и он быстро добавил: – Даже смерть близких.
Ника взглянула на брата, который прятал свои глаза в кружке с чаем. Она задумалась над его словами, вспоминая последнее время, проведенное наедине с собой, и вслух анализировала, какой же урок преподнесла ей жизнь такой потерей:
– Я пыталась вспомнить детство. Совсем блеклые отрывки из наших путешествий с родителями. Пару праздников. Только мы, наша семья. А потом… Школа, дом и одна учеба. Столько лет, а ощущение, что я и не жила и не было этих 16 лет моей жизни. Что это за жизнь? – медленно и со всей глубиной, с которой обычно говорят философы в возрасте, Ника делилась своими заключениями. – Я старалась быть для них дочерью, которой они могут гордиться. Гордятся ли они мной сейчас? Я вряд ли когда-нибудь узнаю.
При последних словах она взглянула на брата и ее глаза были наполнены слезами. Константину стало не по себе. Он понимал и ее боль потери, и, в то же время, чувствовал радость, что он не один в своем горе и может разделить