петли. Тишину нарушали только фырканье запряженных в дилижанс лошадей и далекие раскаты грома за чернеющими лесистыми просторами Восточного Техаса.
Часть 1
Преподобный
И он не знает, что мертвецы там…
Глава первая
Всадник спустился с предгорий: высокий, тощий проповедник в запыленной одежде, на буланой кобыле с гноящейся от долгой скачки и трения о седло спиной.
И человек, и лошадь по виду с трудом держались на ногах.
Всадник был в черном с ног до головы, за исключением пропыленной белой рубашки и блестящего серебристого военно-морского кольта 36-го калибра за черным кушаком. Как у многих, несущих слово Божие, его лицо было суровым и бесстрастным. Но за обликом сквозило нечто, едва ли подобающее служителю Господню. У него были холодные голубые глаза убийцы – глаза того, кому случалось хорошо разглядеть слона вблизи.
На свой лад он и был убийцей. Многие пали от грома его 36-го, и последнее, что им доводилось видеть, – темный густой дым из жерла сверкающего револьвера.
По убеждению Преподобного, каждый из них заслужил удар карающего меча, и то было по воле Божьей. А он, Джебидайя Мерсер, избран разящей дланью Господней. Или так, по крайней мере, выходило.
Джеб часто обращался к своей пастве так:
«Братия, я искореняю грех. Я праведная рука Господа нашего, и я искореняю грех». Иногда ему случалось усомниться в своей праведности. Но, взяв надежное правило гнать ненужные мысли, он заглушал их собственным пониманием Божьего промысла.
Едва занимался день, а Джеб уже медленно, утомленно держал путь в сторону Мад-Крика. Утро вспорхнуло дыханием прохладного ветра и симфонией птичьих голосов.
С вздымавшегося над городом бархатно-зеленого взгорья Джеб, точно святой столпник, глянул вниз – на простые дощатые строения, обрамленные густым лесом.
И перекати-полем закатилась привычная мысль: чертовски прекрасные угодья Восточного Техаса, долгожданный дом.
Надвинув на глаза широкополую шляпу, Преподобный направил буланую вниз, к Мад-Крику, ниве для семян его священной миссии.
Он въехал в город неторопливо, скорее как настороженный стрелок, чем праведный вестник Божий. Подъехав к конюшне, он спешился и оглядел вывеску, гласившую: «КОНЮШНЯ И КУЗНЯ ДЖО БОБА РАЙНА».
– Чего надо?
Отведя взгляд от вывески, он узрел перед собой голого по пояс паренька в мятой шляпе и вытянутых подтяжках, едва удерживающих шерстяные штаны. Вид у паренька был скучающе-угрюмый. – Если не слишком тебя побеспокою, то хотел бы почистить лошадь.
– Шесть монет. Вперед.
– Я прошу почистить, а не вымыть с мылом, мелкий ты жулик.
– Шесть монет, – протянул руку паренек.
Преподобный залез в карман и шлепком поместил монеты в протянутую ладонь.
– Как тебя звать, сынок? Чтобы знать наперед, кого здесь сторониться.
– Дэвид.
– По крайней мере, прекрасное