кости и выбеленные шкуры животных – все это составляло элементы его замысловатой одежды. Руки Короля закрывали перчатки, а ноги украшали ботинки, и те и другие сделанные из блестящей кожи аллигатора-альбиноса, чешуя сверкнула, когда пальцы владыки обхватили подлокотники трона, не обнажая при этом ни единой полоски кожи. Экзотические белоснежные перья, словно доспехи, были пришиты к ткани на широкой груди Короля, где в центре располагался белый череп с зубами из черных бриллиантов. Головной убор закрывал верхнюю треть его лица, сплетенный из таких же материалов, вплоть до двух замысловато изогнутых рогов на макушке.
Что вело ко второй вещи, которая удивляла посетителей. Король Воров, несомненно, был самым изысканным, экстравагантным существом, которое кто-либо где-либо видел. Если у короля и были волосы, то их скрывал головной убор, и единственными видимыми другим частями его лица оставались выкрашенный в черный цвет рот и густая борода, цвет которой был неразличим среди белых и серебристых нитей, вплетенных по всей ее длине. Был ли он блондином? Брюнетом? Или рыжим? Если бы Ларкиру поймали за слишком пристальным разглядыванием владыки, боль в затылке заставила бы ее отвести взгляд. И хотя Ларкира не могла видеть глаз мужчины, она, без сомнения, знала, что он очень ясно видит ее, и из-за этого по ее спине всегда бежали мурашки.
Общий эффект, производимый белым королем, сидящем на своем черном троне, походил на ощущение, которое испытываешь, глядя на звезду, свет, окруженный тьмой, которая шептала: «Подойди ближе. Посмотрим, я ли решение, всех твоих проблем».
Но цена.
Всегда была цена.
– Оставьте нас, – сказал король, и, хотя он не уточнил, кому предназначался этот приказ, все в тронном зале знали это. Вереница гигантских каменных стражников отступила в стены, исчезнув, в то время как Мусаи остались.
Пространство гудело с уходом воинов.
«У всего, что сейчас происходит, не будет свидетелей», – казалось, говорила блуждающая здесь энергия.
Арабесса и Ния подошли к Ларкире, когда Король Воров наклонил голову, рассматривая троицу.
– Сегодня вечером здесь присутствует много людей, которые не обладают дарами, оставленными потерянными богами. – Его голос кружил вокруг них. – Я ожидаю, что вы будете соблюдать соглашение, которое мы заключили при вашем первом выступлении.
– Конечно, мой король, – ответила Ларкира в унисон со своими сестрами.
– Вы можете приблизиться к краю безумия, дабы угодить тем, кто обладает магией, но не должны приступать черту.
– Да, мой король.
– И вы должны адресовать свою песню не одному гостю, а всему залу целиком. У меня не будет другого инцидента, подобного тому, который случился с братьями Гельмон. Такие действия предпринимаются лишь по моему приказу.
Ларкира сжала губы под маской, чтобы сдержать улыбку, на этот раз не чувствуя никакой вины за дикость своей магии в отношении того, о чем говорил король.
Гельмоны были олицетворением никчемных подонков, воровавших детей из домов, чтобы продать