струями стекал по её зонту: внизу возле её туфель уже образовались лужи, но она их не замечала и сделав шаг, чтобы приблизиться к своему собеседнику, прошлась прямо по воде.
– Поймите, мужа вашего уже не вернуть, хоть посадим мы преступника, хоть нет, – сказал следователь.
В тоне его прозвучали нотки сочувствия – он явно хотел утешить. Про себя предположил, что собеседница его возможно сразу захочет уйти, а значит очередного сложного разговора удастся избежать. Всегда он старался вести себя с потерпевшими и их родственниками предельно вежливо.
– Почему такая мразь, этот Виталий, может до сих пор запросто наслаждаться жизнью и свободой… А моего мужа уже нет… Между прочим, он был очень хорошим человеком, – она заплакала. – он одолжил этому злодею денег, когда тот спасал свой бизнес, и вот благодарность.
Тимофеев очень хотел сказать, что благими намерениями вымощена дорога в ад, но промолчал. Сказал другое.
– Этот Виталий не простой человек.
– Все мы непростые, – отозвалась женщина.
– Я не это имел ввиду.
– А что же?
– Бывают преступники, которых невозможно поймать.
– Глупости.
В общем, следователь и сам знал, что не прав и даже самых гениев преступного мира, о которых он читал чрезвычайно много, рано или поздно ловили и отправляли за решётку: задержанный маньяк Чикатило долго не сознавался в своих преступлениях и долго не было доказательств его деяний из-за уникального биологического противоречия его группы крови, Аль Капоне и вовсе попался на какой-то досадной ерунде, которую не предусмотрел видимо из-за пробелов своего образования. Да, всех ловили, всех наказывали. Но наверняка не такими уж гениями они были, раз всё-таки попались, а о других, настоящих гениях никто может и не знает вовсе и никогда не узнает. В том, что был у этого Виталия невероятный преступный талант, что-то особенное, проводящее черту между ним и остальными людьми, следователь Тимофеев не сомневался.
– Мы обязательно его задержим, – пообещал он плачущей вдове.
– Я верю в вас, – отозвалась она и рыдания её стали тише.
Она пошла прямо по лужам, будто намереваясь немедленно раствориться в этом дожде.
Впустую. Раствориться не получилось – люди в самом деле не сахарные и совсем не сладкие, даже если они самые-самые хорошие. Тимофеев может быть тоже хотел раствориться, и может быть слиться с этим дождём, и стать эдаким необычным шпионом, чтобы струями дождя скользить по всем окнам всех домов, заглядывать туда, куда невозможно заглянуть обычному человеку, чтобы услышать что-нибудь особенно важное, увидеть этого Виталия там, где он отдыхает со своей любимой женщиной, от которой может и скрывает, кто он есть на самом деле, а может наоборот – откровенно обсуждает каждую деталь совершённого преступления и советуется, что делать дальше. Бывают даже у злодеев такие вдохновительницы…
***
В помещении полицейского участка было прохладно, будто не стояли