на вызов.
– Обычно проблем не бывает, – добавил Антон, согласно кивая, – но кто знает… Как-то на соседней плантации работники подняли бунт, протестуя против условий работы. Повезло, что прибыла местная охрана. – При этих словах Килиан занервничал, и Антон заметил это. – Да ты не волнуйся, сынок, это давно уже было. Сейчас ничего такого нет. Кстати, в обязанности белых работников входит улаживание конфликтов с местным населением. Ты все узнаешь.
Они приближались к Сампаке, и Хакобо сбросил скорость. Санта-Исабель произвел впечатление на Килиана, но когда они въехали в Сампаку, у него дыхание перехватило. Пейзаж полностью сменился. Теперь машина двигалась по красноватой дороге в окружении высоченных пальм, закрывавших кронами солнце. Невероятная игра света и тени завораживала, и любопытство Килиана достигло высшей точки. Что его ждет в конце этого бесконечного тоннеля? Казалось, его влечет какая-то неведомая сила, и голос в голове нашептывал, что, пройдя путь до конца, он уже не будет прежним. Тогда он еще не знал, что через несколько лет ему придется заказывать новые пальмы для аллеи, ставшей символом одной из самых лучших плантаций на острове, чья площадь насчитывала девять сотен гектар.
В конце аллеи Хакобо притормозил, чтобы поздороваться с низеньким, кудрявым мужчиной, подметавшим ступеньки особняка.
– Как дела, Иеремия? Хватает тебе кур?
– Достаточно, масса, кур много! – улыбнулся буби. – Яиц на всех хватит. С возвращением вас!
– Иеремия – мастер на все руки, – объяснил Хакобо Килиану и Мануэлю. – Он и привратник, и сторож, он будит нас по утрам и приносит хлеб. А еще в его ведении курятники, и он объясняет садовнику, что и как нужно делать. – Он снова высунулся в окно и крикнул: – Эй, сторож! Запомни этих парней, потому что они часто будут уезжать по ночам!
Иеремия кивнул и помахал вслед машине, медленно пробиравшейся среди кур и коз.
Перед ними открылась довольно широкая площадь, – как и плантация, она называлась Сампака, – на которой располагались два бассейна: один для чернокожих, другой для белых, и Килиан понял, что придется учиться плавать. Слева и справа от площади были так называемые дворы: Йаката и Упсида, или сокращенно Обсе. На каждом дворе стояли сушильни для какао-бобов, склады и гаражи. Вообще, Йаката и Обсе – это были делянки на плантации, и они соревновались между собой, а здесь, в поселке, была их база. На протекавшей через Сампаку речушке стояла маленькая гидроэлектростанция, питавшая электричеством цеха и жилые дома. Здесь также имелась церковь, больше похожая на часовню, и была больница с хирургическим кабинетом и двумя палатами на четырнадцать коек каждая. В самом большом из дворов стояли дома работников-европейцев, преимущественно испанцев.
Килиан был ошеломлен. Несмотря на все рассказы, он и представить не мог, что здесь находится маленький город с сотнями обитателей, да еще в окружении невероятного пейзажа. Куда ни глянь – везде что-то происходило: чернокожие мужчины, одетые в рубашки цвета хаки и короткие штаны, босые или в запыленных кожаных