позе чувствовались горячность и нетерпение.
Ева раньше никогда не слышала, чтобы он говорил «пожалуйста». Она невольно подумала, что, несмотря на внешнее равнодушие, по какой-то причине дело этого Шона для него много значило. Заинтригованная, она снова села, выдерживая его взгляд.
– Если вам в самом деле нужно объяснение, я его предоставлю, – произнес он. – Я болен. Очень болен, как вы сами видите. – Он неопределенным жестом обвел рукой свою истощенную фигуру. – Врачи дают мне самое большее несколько месяцев. Я о многом тут думал и хотел бы помочь нескольким людям, пока еще в состоянии. Один из них – Шон. Другой – вы.
Интересно, он действительно умирает? Что с ним? Судя по цвету кожи, это все-таки печень, а может быть, поджелудочная. Так или иначе из того немногого, что ей было известно, прогноз не обещал ничего хорошего. Мог ли такой человек, как Дюран, вдруг проникнуться сожалениями и попытаться исправить то зло, которое причинял по отношению к жизням, которые разрушал? Какая-то часть ее личности стремилась поверить, что он действительно поможет ей, но другая часть по-прежнему не доверяла ему. Здесь был какой-то подвох.
– Допустим, я соглашусь помочь вам. А если у меня не получится что-то выяснить? Или окажется, что ваш протеже все-таки виновен?
Дюран откинулся на стуле и развел руками:
– Все, чего я прошу, это чтобы вы ознакомились с делом. Следуйте за уликами, куда бы они ни вели. Если Шон виновен, значит, так тому и быть. Я предоставлю вам все материалы по этому делу, которые у меня есть. Ален Питерс привезет их вам. Далее вы можете поговорить с Шоном и посмотреть, получится ли что-то использовать для его защиты. Если да – отлично. Если нет – ладно. Если он виновен – тоже ладно. Все, что для меня важно, – это правда. Я хочу, чтобы справедливость восторжествовала. Сделайте все, что от вас зависит, и я выполню свои обязательства в нашей сделке.
Со стороны выглядело так, будто они вели обычный повседневный разговор, и ее вдруг поразило, насколько все это сюрреалистично.
– В самом деле?
Она всматривалась в лицо Дюрана, пытаясь по его выражению прочитать в нем хоть что-то, но все было напрасно.
– Может быть, вы тут просто сказки рассказываете? – по-детски вырвалось у нее.
Он еле заметно пожал плечами и вздохнул с видом учителя, которому приходится объяснять урок ученику-тугодуму:
– Что вы теряете, Ева? Вы же по уши в дерьме, как я понимаю.
Именно от него это было обиднее всего слышать, но она не могла не признать, что Дюран прав. Но она ни за что этого не покажет. Однако сомнения ее не развеялись.
– Вы просите меня поверить очень многому. Как я могу быть уверена, что ваша информация не пуста?
Лицо Дюрана ожесточилось. Наконец-то она задела его за живое, пусть это всего лишь укол гордости, с удовлетворением подумала она.
– Неужели вы всерьез думаете, что люди, которые помогают мне получать информацию, настолько плохо работают? Информация – это сила и в вашем, и в моем кругу. У меня не только очень хорошие связи, я еще и очень, очень дотошен. Мои контакты