самых матерых журналистов мы укладывали на пресс-конференциях на обе лопатки. А Никсон, как и Элвис, только что-то там бормотал несуразное, обормот несчастный! У Элвиса были по крайней мере звучный голос и внушительная внешность. Да что там говорить! Никсон – фигура, сбежавшая из комикса. Беднягу было просто больно слушать.
Но его коронный номер – это приказ установить записывающее устройство в его собственном офисе! До этого надо додуматься: прослушивать самого себя! Тут уже явно попахивает сумасшествием. Удивительно не то, что его выкинули из Белого Дома, а то, что его вообще пустили в президентское кресло. А его физиономия – навозный жук, да и только! Как это его возили по белу свету – даже в Москву и в Пекин – и всем демонстрировали как новое лицо Америки! Война во Вьетнаме, демонстрации, уличные бои – такой президент, как Никсон, в состоянии довести страну до революции.
Наконец-то после Уотергейта общество увидело всю невыносимость своего президента. А исполнители его приказов, тот же МакКорд – чем не Эйхман, этот обыкновенный фашист из Америки, – все тот же Никсон, только помельче. Мы ожидали, что до его повторных выборов дело не дойдет, ведь Уотергейт уже случился. Всем умным людям все и так было ясно, ан нет – опять выбрали! Потом, уже в Лос-Анджелесе, я купил книжку Бернстейна и Вудворда, но они слишком много уделили внимания долларам, поэтому я читал по диагонали – я ничего не понимаю в финансах и бухгалтерии, как и в математике. Но им надо отдать должное – постарались они на славу и то, что Никсона «ушли», в основном их заслуга.
Мы с Йоко поддерживали провалившихся вскоре революционеров, а Andy Warhol боролся по-своему: давал деньги демократам. Одним ненастным вечером, когда мы уже всласть поиздевались над горе-президентом, передавая друг другу джойнт, разговор зашел о покушении на него. Он говорил, все было абсолютно нереально, как в фильме или в телепрограмме. Его бывшая актриса Валери, у которой уже давненько зашел ум за разум, пришла как-то в его рабочую студию и вдруг вытащила пистолет, который Энди счел за игрушку, навела не него дуло и нажала на курок. Бэнг! Энди сказал, что настоящие пистолеты – это дурная бутафория. Он даже не пытался увернуться, загипнотизированный дулом. По счастью, она промазала. Только его левое плечо было задето, и он, как говорится, к глубокому удовлетворению окружающих, отделался легким испугом. Ее разоружили, а Энди повалился в кресло и потребовал камеру и виски. Ее потом отправили на принудительное лечение, а он нанял двух здоровенных бывших полицейских охранять свою фабрику американской мечты.
«Было страшно?» – поинтересовался я.
Мы все были в превеселом настроении. Йоко гладила себя по голове и что-то бормотала себе под нос. Анди выписывал сложные фигуры носком ботинка на ковре. Он небрежно прошелестел:
«Не могу ответить утвердительно… Немного не по себе, как в самом ужасном моменте фильма ужасов. Все произошло как на экране телевизора – я люблю телевизор. Это наш путь спасения от