задержались теперь на Джейн. – Ах да.
Он опять полез в карман за обрывком ткани и снова поднес его к носу.
Словно ледяной ветер задул прямо сквозь тело подменыша. Ее трясло от холода и чужеродного оскверняющего вторжения. Детолов по-прежнему не сводил с нее пристального взгляда. Его глаза сузились.
Потом он отнял от носа кусок старого одеяла Джейн, и вокруг разом, будто выключилось радио, угасли все запахи и звуки.
Она ощутила паническую неспособность сделать хотя бы один вдох. В классном помещении все застыло в неподвижности, и даже воздух утратил свои летучие свойства. Одноклассники уподобились ярко раскрашенным картонным фигурам.
Детолов повернулся к Хрюку, взял его двумя пальцами за воротник и аккуратно встряхнул. Уложив преподавателя плашмя поперек собственного стола, он неторопливо прошелся по рядам, сдергивая учеников с мест и наваливая себе на руку. Когда количество их на руке достигало определенной цифры, он возвращался к учительскому столу и складывал их поверх Хрюка. Оставив задний ряд напоследок, Детолов собрал всех, кроме подменыша, и отнес в общую кучу. Джейн дрожала и тщетно пыталась избежать его взгляда. Последним отбыл все еще ухмыляющийся Крысякис. Штабель тел увенчался пучеглазым, возмущенным Соломчиком.
– Подойди. – Детолов уселся на выдвинутый из-за стола стул. – Сядь ко мне на колени. Поговорим.
Что ей оставалось делать?
Колени оказались жесткие, костлявые и не более удобные для сидения, чем какой-нибудь насест из жердей. Джейн уперла взгляд в дальнюю стену.
– Я могу арестовать тебя прямо сейчас и уволочь силой. – Рука в перчатке сжимала и массировала плечо подменыша. – Или ты мне не веришь?
Джейн, не в состоянии говорить, помотала головой.
– Дитя, я представитель закона, мне очень важно, чтобы ты понимала и признавала мою власть над тобой. Договор заключен с момента твоего рождения, и ты незаконно пыталась уклониться от выполнения условий контракта. Ты можешь, конечно, заявить, что это твое право, что ты страдала от несправедливости и что контракт недействителен, поскольку под обязательствами стоит не твоя подпись. – Детолов пожал плечами. – Но ты была – и до сих пор являешься – несовершеннолетней, и, с точки зрения закона, твоя подпись ничего не значит. Если несправедливость и существует, она коренится слишком глубоко в прошлом, чтобы ты могла с ней что-либо поделать. – Он взял Джейн за подбородок и повернул лицом к себе. Из-под темных колючих бровей на подменыша смотрели тусклые, как старинное зеркало, спокойные глаза. – Ты признаешь это, не так ли?
Она заерзала, но ничего не ответила. Детолов мог ее убить, мог навеки похоронить в стенах завода. Но не мог заставить ее согласиться с таким положением вещей.
Тогда высокий гость из Комитета по промышленным исправлениям глубоко вздохнул, словно до глубины души разочарованный в упрямом ребенке.
– Я с севера. Мы там иногда развлекаемся охотой на обезьян при помощи кувшина и палки. Знаешь, как это делается?
– Нет, –