домашние тапочки, пижамные штаны…
Конечно, никого здесь нет. Она обошла дом, едва попала внутрь, и осмотрела все помещения. Алина собиралась передохнуть, перевести дух и залечить раны, коих у нее было с избытком, и ей не хотелось бы нарваться на угрозу большую, нежели риск получить заражение крови или воспаление легких. Не хотелось сюрпризов в самый неподходящий момент, когда она будет беззащитна.
Алина попыталась вспомнить, куда сложила мокрую одежду, в которой пришла, но не смогла. Странно, она не помнила, что с ней происходило пять минут назад. Это так выглядит стресс?
Кажется, в коридоре, перед трупом собаки. Или нет?
Это очень удобно, не помнить. Вот было бы здорово выборочно стирать из головы ненужные воспоминания. Она бы многое отдала, чтобы забыть весь этот день, начиная с двенадцати часов дня.
В 21:34 отключилось электричество, и дом накрыла густая теплая тьма. В недрах особняка противно запищали динамики оповещения, через тридцать секунд сработала система автономной подачи электроэнергии. Темнота отступила, и в лужах крови, беспощадно осквернивших дубовый пол, вновь засверкало отражение многочисленных лампочек. Животные добрались до подстанции и вызвали короткое замыкание. Сознательно дергать рубильники они вряд ли могут, а вот влететь мокрой шерстяной тушей в трансформатор могли запросто.
Включился телевизор и через несколько минут, когда перезагрузился тюнер спутниковой тарелки, появилось изображение. Новостной канал. Бегущие люди, бесконечные пробки на дорогах, всполохи мигалок карет скорой помощи и полиции, неконтролируемые пожары, окровавленные лица… Нацгвардия безуспешно борется с паникой. Много крови, тела на улицах. Звук стоит на минимуме и по гостиной расползается неразборчивое бормотание.
Некоторые из сюжетов она уже видела, некоторые смотрела впервые. Общая информационная истерика не проясняла картину, а лишь брызгала бензином в костер мировой паники. Вроде есть закон, регулирующий трансляции во время чрезвычайных ситуаций. Сейчас бы он не помешал.
Шквальный порыв ветра ударил в обманчиво хрупкие панорамные окна миллионами дождевых брызг. Дом как будто вздрогнул и покачнулся. Несмотря на светопреставление снаружи, в гостиной было тихо и где-то даже уютно, если не обращать внимание на трупы собак и выглядывающие из коридора неестественно вывернутые ноги в спортивных туфлях.
Отчаянно хотелось налить двести и залпом опрокинуть стакан. А затем накрыться пледом и заснуть на этом неприлично длинном и мягком диване. И будь, что будет.
Поспать.
Нельзя, подруга, ты же знаешь. Если ты сейчас заснешь, то пропустишь самое интересное. Ты же не хочешь все пропустить?
Еще не решила.
А вот сто миллилитров в организм плеснуть можно. Пошло оно все, если перед марафоном она не хлопнет рюмашку горячительного.
Снова ожила рация. Через треск помех прорвалась уже знакомая