дверь почему-то поддается удивительно легко, пропускает меня в темные коридоры, толкаю множество дверей, одну, другую, третью, сам не знаю, зачем, жду в любой момент, что меня остановит резкий сигнал в голову, а сюда нельзя, а здесь служебное что-то там или что-то в этом роде. Ничего не происходит, меня никто не останавливает, толкаю очередную дверь, на меня падает Ирма, почему Ирма, что она здесь делает, почему она на ногах не держится, пьяная, что ли, да не может быть, чтобы Ирма, и пьяная, почему она холодная, закоченела совсем в подвале, растираю её руки, бормочу что-то вроде, а ты как тут вообще очутилась, а почему её руки мягкие, как тряпочки, почему, почему…
…черт.
Вспоминаю, как учили – ритмичные нажатия на грудную клетку, раз, два, три, смотрю на грудную клетку, понимаю, что никаких нажатий уже не понадобится, почему кровь не красная, а черная, или в сердце всегда бывает такая кровь, кто её знает…
Хочу броситься прочь из подвала, кричать во все горло, Ирму, Ирму убили – не успеваю, они уже услышали, они уже спешат сюда.
Они.
Снова пытаюсь понять, как я их чувствую – снова не понимаю. Не понимаю, почему они парализуют мою волю, почему ведут меня куда-то в никуда, закрываю где-то нигде… спохватываюсь, догадываюсь, ору в голос – это не я, это не я, не я её убил, я её только нашел – они не слышат, они не хотят слышать, они не верят, ни не хотят верить, они закрывают меня.
– Зачем вы это сделали?
Мотаю головой:
– Я этого не делал.
– Как вы объясните, что вас нашли в подвале рядом с телом Ирмы?
– Я… я искал Китти.
– В подвале?
– Ну… гхм… должна же она была где-то быть…
– Значит… вы что-то знаете про Китти?
– Да ничего я не знаю, я же…
Пытаюсь объяснить, что – я же, ничего не объясняется, понимаю, что мне не верят.
– Давайте его вспомним хорошенько, – предлагает Донг.
Меня коробит, я и сам не прочь хорошенько вспомнить себя, только я не хочу опять проходить в воспоминаниях это, темное, мерзкое, тесноту, холод, когда все мысли вертятся вокруг глотка воды…
Они тоже не хотят возвращать меня туда – но в который раз терпеливо объясняют, ну что вы хотите, иначе мы ничего не узнаем, ничего-ничего…
Из меня начинают выцарапывать память, – сначала небольно, слегка-слегка, а вчера я искал улицу Снов, а позавчера приходили туристы, Китти болтала с кем-то ни с кем, кто-то никто дарил ей что-то разноцветное, пахнущее клубникой. Я уже готовлюсь погрузиться в боль и страдания, – кто-то приотпускает меня, я выныриваю из памяти, отряхиваюсь, вопросительно смотрю в пустоту, пустота предлагает, а давайте спросим у Ирмы.
Не понимаю, не верю себе, как спросим у Ирмы, она же… не успеваю договорить, что она же, Ирма входит в холл, как ни в чем не бывало, устраивается в кресле, уже готовится забросать этих вопросами про эксцентриситеты и параллаксы, леминискаты и прецессии.
– Кто вас убил? – спрашивают они.
– А это Донг.
Я не вижу